Однажды, в студёную пору,
В погоне за длинной мечтой,
Покинул родную каморку
Орёл не вполне молодой.
Он шествовал важно и чинно,
Пешком переехал Байкал,
И долго в тумане дух винный
На воздухе свежем витал.
Неведомым стелет дорожка,
Но глядь — перед носом сопит
Избушка на заячьих ножках,
И кот стережёт на цепи.
В окошке табличка — "Нет тары",
А входа, увы, не видать,
Но кличет орёл над котярой:
— Ко мне повернись, твою мать!
В избушке огонь вспыхнул ярче,
Сошёл Воевода-Мороз.
— Чэго тэбэ надабна, старче? —
C акцентом раздался вопрос.
— Я слышал — тут всё не по-детски,
И всяких чудес — до хрена.
Не нужен мне рислинг немецкий
и "Балтика" мне не нужна,
Дай килек, ещё кулебяку.
— Бэри и ежей, и ягОд.
— И тех, молодильных, на закусь,
Да литр "Не знаю чего".
Помедливши, за поясницу
Рукой непослушной нырнул,
И землю родную в тряпице
Морозу, трясясь, протянул.
Тут сделалось тускло и зыбко:
Избушки — орлы — города...
Последней исчезла улыбка
Не в меру цепного кота.
...В кровати, за тёмной портьерой,
Мигренью и сплином больна,
Лежала Розальская Вера,
Очнувшись от странного сна.