Океанские рыбалки. Часть 2

Лето 1996 года. Наш старичок-сухогруз «Капитан Каминский», один из последних долгожителей ЧМП, чудом оставшийся доживать свой век в умирающем пароходстве, тяжелогруженный рисом, с трудом пришкандыбал из Таиланда в нигерийский порт Лагос. После сложной, а на финальной стадии по-настоящему драматичной выгрузки (судно покидало порт под дулами автоматчиков нигерийской армии, окружившими, со служебными собаками, причал плотным кольцом, чтобы не допустить проникновения на борт нелегальных эмигрантов в Европу: по округе пронесся слух, что судно идет на Францию), мы в спешном порядке вышли в территориальные воды Нигерии. Капитан в ожидании нового плана-задания положил судно в дрейф. Вот здесь-то, в богатых рыбой водах Гвинейского залива и произошла та, запомнившаяся на всю жизнь, ночная рыбалка. Почему ночная? Причина проста: мы легли в дрейф уже под вечер и судну, в ожидании сообщения о новом рейсе, предстояло провести ночь в одном из самых пиратских районов Атлантики. Капитан, в связи с этим, выставил на открытой палубе в разных частях судна вахты бдительности, а моряки, понятное дело, решили, чтобы не заснуть, поразвлечься рыбалкой. Мне выпало дежурить на корме с Мишей Колоскером – третьим механиком, моим лучшим другом и непревзойденным морским рыбаком, досконально знавшим тонкости рыбной ловли в самых разных районах мирового океана. Перво-наперво Мишаня сообщил мне, что в этом месте и в это время в верхних слоях воды скапливается большое количество хищника – пиламиды, макрели, тунца, и потому наши снасти должны быть легкими и надежными, с обязательными металлическими поводками, чтобы избежать потери добычи и крючков. Мы разработали план ловли: начинаем с насадки кусков заранее заготовленной размороженной рыбы, затем переходим на свежую, желательно в виде живца. На него падок и тунец, и золотая макрель – главный объект нашей рыбалки.  В этот день небо было обложено низкими свинцовыми тучами. Быстро темнело под нудный моросящий тропический дождик. И вот уже со всех сторон на судно навалилась плотная черная тропическая ночь. Ни огонька вдали, ни проблеска звезды на сплошь накрытом низкой облачностью небе. Вокруг – непроницаемая тьма. Душно, слякотно и зябко. Трёхбалльная волна равномерно и усыпляюще с шумом постукивает в левый борт. Даже пиратам, похоже, неуютно выходить на свой промысел в такую тоскливую погоду… Опустили за борт «люстру» - мощную лампу с отражателем на длинном кабеле. Максимально приблизили ее к поверхности воды так, чтобы ее не заливало волной и, в то же время, под ней было достаточно плотное пятно света, под которым обычно собирается мелкая рыба – а значит, подходит и хищник.  Немного постояли у борта, наблюдая за тем, что происходит там в искрящейся пучками света прозрачно-зеленоватой воде. Вскоре по периферии светового пятна, в его неяркой, затененной части замелькали белые светящиеся стрелы. Это подошли на свет мелкие кальмары. За ними появились и темноспинные летучие рыбы с длинными, как у птиц, острыми крыльями грудных плавников. Они застывали на месте в самой яркой части пятна света и были похожи в этот момент на огромных серебристых бабочек. Замелькали темные узкие тени мелкой скумбрии и ставриды. Наконец, на дальней периферии пятна, на самой границе приглушенного света и густой тени, стали доноситься мощные всплески собравшейся на охоту крупной рыбы. Подошло время забрасывать снасти. Миша нацепил на уловистый японский крючок хвост ставриды и, раскрутив лесу, как пращу, запустил снасть далеко за борт, пытаясь попасть в область полутени (по опыту – именно там обычно собиралась самая крупная рыба). Особенностью снасти было отсутствие грузила, и выполнить точный заброс, казалось, - дело не простое. Но у него, опытного рыбака, это получилось с первого раза. Он несколько раз, пока наживка медленно тонула, поддернул лесу рукой, и тут же вдалеке раздался мощный всплеск, толстая леса натянулась и зазвенела в руках и, если бы не рабочие перчатки на них, не обойтись без глубоких порезов. Но опыт предвидит и обходит многие проблемы. Вскоре у борта под люстрой забилось вытянутое серебристое тело большой рыбины. Я опустил сетку-подсак, и Миша аккуратно завел в нее хищника. Пойманная рыба оказалась атлантической пиламидой (наиболее крупная разновидность скумбрии) и была никак не меньше шести килограмм… Вскоре и на моей снасти мощно заходило кругами нечто большое, и после пятиминутной борьбы под люстрой всплыла удивительно красивая золотая макрель (дорадо или корифена - другие известные ее названия в различных тропических и субтропических районах мира). Ее сверкающая зеленовато-золотистая чешуя переливалось перламутровыми и розовыми пятнами по всей длине узкого, приплюснутого с боков тела. Рыба извивалась темной синеватой спиной, трясла из стороны в сторону большой крутолобой головой, пытаясь освободиться от впившегося в угол мясистого рта крючка. Узкий серповидный хвост мощно и быстро колотил по поверхности воды, взбивая белую, фосфоресцирующую в ярком свете лампы пену, пока я пытался подвести под рыбу крупноячеистую сетку подсака. Наконец на скользкой влажной поверхности палубы мощно забилось ее прекрасное удлиненное тело. Вскоре, однако, рыба затихла и мелко затрепетала, как бы пронзенная волнами судорог, и постепенно ни с чем не сравнимый золотисто-розовый цвет ее чешуи на глазах начал гаснуть, вначале став серебристым, а, затем превратился в мозаику грязно-серых пятен смерти… Развернувшаяся перед моими глазами величественная и трагическая картина была до того неожиданна быстротой своих метаморфоз, что я долго стоял, потрясенный увиденным, забыв обо всем на свете – о рыбалке, о том, где я в данный момент нахожусь. Вообще обо всем! И, похоже, именно тогда меня по-новому поразила посещавшая с детства мысль о смерти: я вдруг впервые по-настоящему ощутил ее сиюминутность, обыденность и неотвратимость… Рыбалка, однако, продолжалась. Миша один за другим подводил к борту очередной трофей, и мне ничего другого не оставалось, как опускать и поднимать по его просьбе сетку подсака. Вскоре мной опять завладел рыбацкий азарт: заботы житейские, отогнав куда-то глубоко в подсознание грустные мысли о смерти, как и положено быть – вернули меня в реальность. Да и запас рыбы был крайне необходим экипажу – в Лагосе мы так и не смогли заказать качественных продуктов, хотя мне, как судовому врачу, пришлось несколько раз съездить с местным шипшандлером за ними на базар (грязь и антисанитария там оказались такими, что я наотрез отказался от заказа рыбы и птицы из кишащего крысами склада-холодильника). Наша рыбалка продолжалась до самого рассвета. Утром Леня, наш повар – грузный, добродушный гигант огромной физической силы (он запросто сгибал пополам пятикопеечную монету своими большими и толстыми, как сосиски, пальцами) отнес ящики с пеламидой, макрелью и тунцом в холодильник артелки. Свежей рыбой на переход до Европы мы были обеспечены. Тем же вечером и Миша проявил свои незаурядные кулинарные способности – запек с сыром и лимоном давно обещанную золотую макрель. Это было не блюдо, а ни с чем не сравнимое чудо!..