Врос в диван, пускаю корни в пол,
Разрастаюсь сутью по паркету.
Борода листвой укрыла стол
И плющом взмывает по буфету.
Превращаю свой далёкий скит
В заросли нехоженной чащобы:
Стволья ног и глазьев малахит,
Рык зверей из язвенной утробы.
И минует, может, сотня лет,
Прежде чем, немного неумело,
Разожгут костёр в прожар котлет
Под моим овязившимся телом.
И, возможно, зададут вопрос,
Добавляя базилик к укропу:
Почему тот сук похож на нос,
А тот пень - как будто бы на жопу?