Нетленный мир... лишь в лепестках
Зеркалит очи Красота,
Лучась, совсем как в тех садах
Черкесских гемм , там, где весна..
Нетленный мир... лишь песнь дубрав
Качает сердце на ветвях
Нетленный мир... и ритм страстей
Спокойно тает в тишине,
Чтоб эхом шелестеть волной,
Как перламутровый прибой.
Нетленный мир…. здесь суете -
Нет места, - блудной красоте,
Цветам, амурной череде…
Как чужды бренные мечты
Для той блуждающей Звезды.
То для Низеи час сладчайший, в мире
Плывёт Она в блаженстве, в золотом зефире
В тепле квадриги солнц отдохновенье
В оазисе песков благословенья.
Душа в волнах лучей оцепенеет
Крася собой высоты Эмпирея.
Она уже не в силах за судьбу
Под гнётом волн густых вести борьбу,
Душа, покинув прежних сфер чертог,
Став фавориткой Кормчего, - Он Бог
В ладье на отмели, сидящий на руле…
Дух слабит тяжесть брони, снимет шлем
На четырёх, на ангельских крылах
Возляжет в благовоньях и псалмах.
На тверди, породившей Красоту земли
Её счастливей и красивей ныне не найти
Убранство диадемы падших звёзд
Как в перлы в струях девичьих волос -
Их в Вечности узрев ахейский огнь,
Почтит Она, отдав земной поклон.
Вкруг суетой густою облаков
Её мир чудный , - образов, личин и снов
Плывёт прекрасен, не застит очей
Сиянье красоты неведомой лучей,
Тиар, венчающих высокий ряд плеяд,
Что облачили высь в опаловый наряд.
Взойдёт Душа на ложе из нимфей-
Цветов, светящих красотой своей
Капо Дукато склоны, где Она –
Стояла гордая, несчастна, влюблена
В того, кто смертен.... Там ,оставив след,
Её безутешной надлежало умереть.
Сефалика надежду дав детве
Взнесла побег пурпурный, встав с колен
И трапезундский дорогой цветок –
Таящий мудрость звёзд – теперь исток-
Росы, что тихо капает с стеблей -
Нектар, секрет языческих царей-
Сочился с высей сладостным дождём
Он с звёзд в сады всех тех, кто не прощён
Чтоб в Трапезунде, из глубин земли
В цветах явиться ныне, в наши дни
Пыльцой опасной эликсир расцвёл
Безумием разя несчастных пчёл:
Так, сказкой распустясь в тиши Небес
Он(Дух) заскорбит там горько и окрест
Налившись горечью раскаяных грехов
Грехов, что сгинули уже давным давно
Кивнёт повинной, белой головой
Как та блудница, ставшая святой.
Ясмин, чтоб страх парфюма превозмочь
Поит сакральным ароматом ночь
И Клития ловИт квадриды солнц лучи
Ей зверобой дарИт из слёз своих ручьи -
О цвет, рождённый первым на земле,
Он не успел созреть и принял смерть!
Благоуханьем сердце, распустив в крыла,
Летит в небесный горний царский сад.
Там, где Валиснерийский лотос
Потокам Роны дарит кротость
О Гиацинт пурпурный Занты
Любимый дух ,парфюм Ливанты!
Нелумбо здесь сроднился навсегда
С индийским Купидоном, о река
Священная, неси же словно песнь
Амбре божественный до самых до небес!:
О Дух, живущий вне
В небесной глубине
Прекрасен и жесток
И красотой высок!
За синей, за чертой
За дальней, за звездой,
Там, где стоит барьер
Пределам высших сфер
Приют для гордецов
Лишившихся венцов.
Навек уйти в затвор
Их страшный приговор
Им дан последний дар
Сердец горящих жар -
Комет небесных прыть
Дерзать, желать, любить,
Безбрачие храня
В бессмертьи бытия.
Не смеет зрить изгой
Низеи лик святой,
Лишь избранный один
Поёт свой сладкий гимн:
Низея, Бытие
С Тобою и в Тебе,
Так, как Господь, велел.
И вот, летит Душа
Звездою, сквозь шторма,
Предстать под огонь лучей
Божественных, очей,
Летит, лелея мысль -
До Зевса вознестись -
Фантазией - и трон
Любимой дщери Он
Пожалует, но - Рай
Небесный за порог
Не выдаст своих тайн.
Представ, Душа смущение ланит
В нимфеях прячет, укрывая стыд
Не в силах зреть очей Господних колдовство
Ведь даже звёзды в трепете пред Божеством.
Она застыв , внимает глас Его
Зефир наполнило покоя торжество!
Беззвучие , страша, царит теперь
Поэт - романтик то зовёт «музЫкой сфер».
Ведь в мире нашем, мире голосов,
Нам « тишина» - простейшее их слов
Им говорит природа, мир вещей,
Обрывки крыл нам ведомых теней.
Там, в святости, в престольной вышине
Глас Господа отходит осолонь
И гаснет ветров алых яркий огнь.
Но что в мирах чужих, кружащих ныне
Вкруг моего, где солнце в середине?
Здесь вся моя любовь и сумрак дум,
Мой ужас, страх и гневный Нун,
Трус, бури – (смогут ль в переди
Пресечь мои унылые пути?)
Что в мире этом с Солнцем одиноким
Где Времени песок считает сроки?
Великий, что узрю , где Твой порог
Хранящий тайны Рай, - Златой Чертог?
Душа, оставь уют хрустальный лена
Свой караван стреми в края Селены,
Чтоб новый мир познать своим крылом
В ночи Сицилии усердным мотыльком
Лети, не будут знать твоих грехи
Светил небесных хладные шары,
Виною тяжкой смертных звёздам пасть
Не дай, храни, таи под сердцем страсть.
И девой в ночь теперь взошла Она -
Убогость нам мирить – Единая Луна
Лишь на неё и на любовь нам уповать
Для Красоты младой яслей прекрасней не сыскать.
Звездой златой из сладостных часов
Девица встанет и покинет ложе из цветов
Средь гор и мглистых дол ей пролегла тропа
Но не оставит терезейский трон её стопа.
ЧАСТЬ II
О, недоступность высоты высоких гор
Ночлег отарщика – огромнейший простор,
Пастух усталый через веки молча зрит
Как те, кто в чаянии прощенье получить
Сквозь тяжесть век, - что уж настал тот час,
Когда Луна взошла на трон на Небесах
Главу с венцом из перламутра вознеся над миром
Светил угасших в полночь, в солнечным эфире
Она ловИт лучи тех солнц, что уж увяли
Пока Луна со Светом танцевали.
О высота, зефир паря, рождает виды
Аллей блестащих ряд, здесь кариатиды
Улыбок мраморных паросских шлют волнам
Однообразье. Как сверканием манят
Они в свои чертоги молодой утёс:
И Млечный Путь , искрящий светом звёзд
Сквозь тьму кромешную простёр ажурный мост,
Агонией планет срывая пелену,
Крася собой заоблачный приют.
Пронзенный светом свод снисходит с неба
Кариатиды увенчал он диадемой –
В ней круглый диамант проём открыл
В простор небесный, пурпурный зефир,
Но луч Господень цепи из комет
Низверг и снова осветил весь свет,
Опричь тех духов, что крылом аспидным смели
Сияние отринуть Эмпирея.
Узрели Серифимы мира тусклый вид,
В угрюмо- серой зелени рядов кариатид,
Здесь каждый камень, завиток, изгиб, карниз
Природа Красоте святит, как обелиск,
И ангел, словно скульптор, мечется округ
Того, что тени мрамора ему открыли вдруг –
Покинув ниши, в тьме, крадутся прочь, из тлена
Ахейские кумиры, боги эйкумены,
Владыки Персеполиса, Тамдора
Гелиополиса…. и сказочной Гоморры –
Шквал гнева к твоим стЕнам подступил -
Спасаться поздно, он неотвратим.
Звук нежится в просторах летней мглы,
Внимайте серых сумерек шумы,
Они прокрались в нас из ЭйракО,
Покинув стражей звёзд давным - давно –
Чаруя слух всех тех, кто смел взглянуть
На небо, чтоб осмыслить Млечный Путь,
Кто Тьму изведал, в мире голосов
Узнав Её далёкий грустный зов.
Но что это? Сей зов приходит в мир
С музЫкой сфер, и с шумом белых крыл
То в выси воспарит, то вдруг замрёт
Низея ,торжествуя, вновь на трон взойдёт.
От страсти и восторженных безумств -
Ланит цветенье, сладость нежных уст
Сердечный трепет разорвал капкан
Сфер, что сковали Её нежный стан
Дышать нет сил, у своего престола
Она, о Занте!, бездыханная клонится долу…
Сакральный свет, лаская волосы, скользит
Во злате прядей, только жизнью не искрит.
Цветов шептание дивные напевы
Несёт сквозь ночь, сквозь лес – от древа к древу
И музыкой сочатся водопады
Что освещают в рощах звёзд каскады.
Тишь рухнула на материальный мир-
На крылья ангелов, дубровы и эфир…
Пронзил безмолвие, взлетая до небес,
Глас юной Девы, затянувшей песнь:
Гирлянда из сини
Брызг звонких в ночи
Над Спящим затмила
Селены лучи -
О, звёздные чада,
Сквозь призрачный свет
Слепящим загадкам
Гадаю ответ,
Очей просветленье
Сойдёт на чело
Со взглядом той Девы
Что песню поёт
В пурпурном чертоге
Восстань ото сна,
Чтоб долг свой исполнить
На звёздных часах
Дыханье - лобзанье
И россыпи рос
Как радуг сиянье
Сорвутся с волос
Любовь, поцелуем
Ты даришь Покой
Поёт «Аллилуйя»
Весь ангельский строй.
Расправив крыла
Устремилась Ты ввысь
Роняя с чела
Диаманты росы
Лишь в прядях и сердце
Сияньем своим
Мерцают рассветы
Бытийной Любви
Прозрачным напевом
Пеан прозвучал:
Лигея, Лигея,
О, Муза моя!
Не в воле ль твоей
Нити ветров и гроз?
И зыбкость морей
Где парит Альбатрос,
Как тот буревестник
В эфире ночном
Гармонии песнь
Ты поёшь с торжеством.
Лигея, твой лик
С Твоим гимном един
Всегда и все дни
Как одно – неделим.
И грёзы всех спящих
Доступны Тебе
Сплетеньем дрожащим
Во властной руке -
Все слёзы небес,
Что с цветами кружат
Чудной полонез
Под напевы дождя,
Песнь вьющихся трав,
Что рождает земля,
Пронзает октавы
Пеан Бытия
Будь тихой и кроткой
В сиянье очей
Селены, с истоков
Заветных не пей.
Из грезящих струй,
Их сверкающих снов
Средь глади лазурной
И звёзд – островов,
Там средь многоцветья
Лугов полевых
Во дремотной неге
Девица лежит
Пусть вереск и клевер
И лён и пчела
С тобою, о Дева
Восстанут от сна.
Иди, и дыханьем
Дари их сейчас
Ведь грёз их дерзанье -
Услышать Твой глас,
И ангел из плена
Загадочных снов
Взлетит, и Селены
Отринет покров -
Той чары бессонной
Волшбы неземной,
Пульсацией томной,
Что дарит Покой
Сонм серафимов через Эмпирей
Несёт в крылах плеяды миражей,
Они повсюду – в грёзах и мечтах
Но не в сакральных Логоса лучах
Спадающих до бездн, где княжит Смерть,
Звезды неведомой, плывущей в внешней тьме
Здесь сладкой ложью будет бытие,
Дыханьем химерным - плотский век -
Самум порвёт зерцал фальшивых круг
Трезвя капризы сутью всех наук -
Что правда – ложь, страдание – добро,
Моралью праздным будет тот закон
Смерть не страшна, когда устроив пир,
В экстазе покидаешь бренный мир,
Но горек Путь умершего - стезя,
Чрез тропы сна, вне граней Бытия
Не в Царствии Небесном не в Аду
Не я ль устало тем Путём пройду,
Чтоб в скорби, изнывая от вины ,
Внять гимн Неопалимой Купины?
Но двое пали, милости Небес
Не получив, отвергнув ритм сердец
Девица - ангел и любовник - серафим
Средь горних звёзд не будет места им .
В шедевры слёз , уже не видя свет
Любовь ослепшая течёт, забыв Обет,
Прекрасным миражом, что в землю пал
Познав прикосновенье мшистых скал
Воззрев на дивное сиянье, нежный блик
Над Спящей, - на Селены светлой лик.
О Царство звёздное - сокровище небес -
Убранство прядей Красоты, о чудо из чудес!
Та влага мшистых скал, - источник боли
Сердечной, кладезь горьких меланхолий.
Напьётся вдоволь той воды ночной,
К скале приникнув, Анджело младой,
Чтоб хмурый взгляд нависшим небесам
Послать… и всем неведомым мирам.
Познав любовь, он здесь воздвигнет трон
Блюдя орлиным оком небосклон:
Как ни вращай Вселенную, Земля
Вернёт орбиты на круги своя.
Ианфа, милая, тот блеклый луч печальный
Пронзит собой насквозь любые дали
Я ,неоплаканный Тобою, к ним уйду
По краю лета, в осени канун.
Я помню Лемнос.. .помню осени дыханье
Всё в солнечных лучах, как в заклинаньи.
Там был приют мой – золотой чертог
В арабской вязи стены, балки, свод.
Дремотный свет, крадясь во тьме ночей.
Был игом тяжким вежд моих очей,
Что грезили экстаз, любовь, дурман
Персидский сад, далёкий Гулистан.
Свет сладких дрём, что дал мне тот чертог
Украла Смерть, и дивный чувств восторг -
Исчез, пропал, как взмах бесшумных крыл, -
От грёз очнулся … и забыл, забыл, забыл….
Там мой приют последний – Парфенон -
Стелил орлец мне - гордый игемон.
Красот, витающих вокруг его колон
Милей мне вид, чем трепет Твоих лон.
Вот Время дряхлое мне башню отопрёт,
Благословив орлиный мой полёт,
Те годы что промчались, как часы
Когда парил я там, где только Ты-
Чтоб полусферой видеть лик Земной,
Он стал мне верной картой и тропой
Средь вод, пустынь, средь гор и дольних кущ,
Подобно Ифису, томясь бореньем душ
Ианфа, половиной я Твой муж!
О, Анджело, к чему томить себя?
Загадкой смыслов, тайной Бытия…
Здесь вдоволь женщин и таких услад,
Каких, поверь, не знает райский сад.
Как гордый стяг в безбурной мягкой мгле
Мой дух, Ианфа, сник, клонясь к земле
Не морок ли, что нет моей Вселенной
Отныне Хаос правит Ойкуменой?
Пронзая небосвод , бросаясь врозь
То вкривь кружат огни, то мчатся вкось
Пожалуй, Твой восход совсем не так
Был быстр, как Твой стремительный закат.
Плывёт ,мерцая златом, средь планет
Моя Звезда, даря тяжёлый жёлтый свет
К Тебе одной (мне не познать других)
Стремлю скупую горсть часов моих
Повергни , грозная Звезда, Земной эфир
Дедалион кровавый ныне правит пир
Мы нанесём визит и Вам, чтоб предложить
Для спора хартии, от нашей Госпожи:
Любимая, мы будем «под» и «над»
В ночи став роем огненных цикад
Лишь ангелы поймут, как Божество
Велело Ей дарить нас торжеством
Но, Анджело, свод мира твоего
Черёд плеяд не осенит крылом.
Во тьме лишь серафимы смели зрить
Как шёл Фантом по Млечному Пути,
Как первый раз прокладывал в морях
Из звёзд , сакральный курс себе Эль Аараф
Фавор лучей Его на небесах
Ваяньем Красоты сиял в очах -
Надеждой - жарким чаянием людей
Колено преклонили мы пред Ней
Кто пал, и трепет сердца в тишине
Не слышал, тот доверил душу тьме.
Не сможет милость горняя помочь
Влюблённым, навсегда ушедшим в ночь.
Окончательный вариант перевода перед редакцией:
O! nothing earthly save the ray
(Thrown back from flowers) of Beauty's eye,
As in those gardens where the day
Springs from the gems of Circassy-
O! nothing earthly save the thrill
Of melody in woodland rill-
Or (music of the passion-hearted)
Joy's voice so peacefully departed
That like the murmur in the shell,
Its echo dwelleth and will dwell-
Oh, nothing of the dross of ours-
Yet all the beauty- all the flowers
That list our Love, and deck our bowers-
Adorn yon world afar, afar-
The wandering star.
Нетленный мир, лишь в лепестках
Зеркалит очи Красота,
Лучась, совсем как в тех садах
Черкесских гемм , там, где весна..
Нетленный мир, лишь песнь дубрав
Качает сердце на ветвях
Нетленный мир, и ритм страстей
Спокойно тает в тишине,
Чтоб эхом шелестеть волной,
Как перламутровый прибой.
Нетленный мир…. здесь суете -
Нет места, - блудной красоте,
Цветам, амурной череде…
Как чужды бренные мечты
Для той блуждающей Звезды.
'Twas a sweet time for Nesace- for there
Her world lay lolling on the golden air,
Near four bright suns- a temporary rest-
An oasis in desert of the blest.
Away- away- 'mid seas of rays that roll
Empyrean splendor o'er th' unchained soul-
The soul that scarce (the billows are so dense)
Can struggle to its destin'd eminence,-
To distant spheres, from time to time, she rode
And late to ours, the favor'd one of God-
But, now, the ruler of an anchor'd realm,
She throws aside the sceptre- leaves the helm,
And, amid incense and high spiritual hymns,
Laves in quadruple light her angel limbs.
То для Низеи час сладчайший, в мире
Плывёт Она в блаженстве, в золотом зефире
В тепле квадриги солнц отдохновенье
В оазисе песков благословенья.
Душа в волнах лучей оцепенеет
Крася собой высоты Эмпирея.
Она уже не в силах за судьбу
Под гнётом волн густых вести борьбу,
Душа, покинув прежних сфер чертог,
Став фавориткой Кормчего, - Он Бог
В ладье на отмели, сидящий на руле…
Дух слабит тяжесть брони, снимет шлем
На четырёх, на ангельских крылах
Возляжет в благовоньях и псалмах.
Now happiest, loveliest in yon lovely Earth,
Whence sprang the "Idea of Beauty" into birth,
(Falling in wreaths thro' many a startled star,
Like woman's hair 'mid pearls, until, afar,
It lit on hills Achaian, and there dwelt)
She looked into Infinity- and knelt.
Rich clouds, for canopies, about her curled-
Fit emblems of the model of her world-
Seen but in beauty- not impeding sight
Of other beauty glittering thro' the light-
A wreath that twined each starry form around,
And all the opal'd air in color bound.
На тверди, породившей Красоту земли
Её счастливей и красивей ныне не найти
Убранство диадемы падших звёзд
Как в перлы в струях девичьих волос -
Их в Вечности узрев ахейский огнь,
Почтит Она, отдав земной поклон.
Вокруг чредой густою облаков
Её мир чудный ,образов, личин и снов
Плывёт прекрасен, не застит очей
Сиянье красоты неведомой лучей
Тиар, венчающих высокий ряд плеяд,
Что облачили высь в опаловый наряд.
All hurriedly she knelt upon a bed
Of flowers: of lilies such as rear'd the head
On the fair Capo Deucato, and sprang
So eagerly around about to hang
Upon the flying footsteps of- deep pride-
Of her who lov'd a mortal- and so died.
Взойдёт Душа на ложе из нимфей-
Цветов, светящих красотой своей
Капо Дукато склоны, где Она –
Стояла гордая,несчастна, влюблена
В того, кто смертен, там ,оставив след,
Её безутешной надлежало умереть.
The Sephalica, budding with young bees,
Upreared its purple stem around her knees:-
And gemmy flower, of Trebizond misnam'd-
Inmate of highest stars, where erst it sham'd
All other loveliness:- its honied dew
(The fabled nectar that the heathen knew)
Сефалика надежду дав детве
Взнесла побег пурпурный, встав с колен
И трапезундский дорогой цветок –
Таящий мудрость звёзд – теперь исток-
Росы, что тихо капает с стеблей -
Нектар, секрет языческих царей-
Deliriously sweet, was dropp'd from Heaven,
And fell on gardens of the unforgiven
In Trebizond- and on a sunny flower
So like its own above that, to this hour,
It still remaineth, torturing the bee
With madness, and unwonted reverie:
Сочился с высей сладостным дождём
Он с звёзд в сады всех тех, кто не прощён
Чтоб в Трапезундре, из глубин земли
В цветах явиться ныне, в наши дни
Пыльцой опасной эликсир расцвёл
Безумием разя несчастных пчёл:
In Heaven, and all its environs, the leaf
And blossom of the fairy plant in grief
Disconsolate linger- grief that hangs her head,
Repenting follies that full long have Red,
Heaving her white breast to the balmy air,
Like guilty beauty, chasten'd and more fair:
Так, сказкой распустясь в тиши Небес
Он заскорбит там горько и окрест
Налившись горечью раскаяных грехов
Грехов, что сгинули уже давным давно
Кивнёт повинной, белой головой
Как та блудница, ставшая святой.
Nyctanthes too, as sacred as the light
She fears to perfume, perfuming the night:
And Clytia, pondering between many a sun,
While pettish tears adown her petals run:
And that aspiring flower that sprang on Earth,
And died, ere scarce exalted into birth,
Ясмин, чтоб страх парфюма превозмочь
Поит сакральным ароматом ночь
И Клития ловит квадриды солнц лучи
Ей зверобой дарИт из слёз своих ручьи -
О цвет, рождённый первым на земле,
Он не успел созреть и принял смерть!
Bursting its odorous heart in spirit to wing
Its way to Heaven, from garden of a king:
And Valisnerian lotus, thither flown"
From struggling with the waters of the Rhone:
And thy most lovely purple perfume, Zante!
Isola d'oro!- Fior di Levante!
Благоуханьем сердце, распустив в крыла,
Летит в небесный горний царский сад.
Там, где Валиснерийский лотос
Потокам Роны дарит кротость
О Гиацинт пурпурный Занты
Любимый дух ,парфюм Ливанты!
And the Nelumbo bud that floats for ever
With Indian Cupid down the holy river-
Fair flowers, and fairy! to whose care is given
To bear the Goddess' song, in odors, up to Heaven:
Нелумбо здесь сроднился навсегда
С индийским Купидоном, о река
Священная, неси же словно песнь
Амбре божественный до самых до небес!:
"Spirit! that dwellest where,
In the deep sky,
The terrible and fair,
In beauty vie!
Beyond the line of blue-
The boundary of the star
О дух, живущий вне
В небесной глубине
Прекрасен и жесток
И красотой высок!
За синей, за чертой
За дальней, за звездой
Which turneth at the view
Of thy barrier and thy bar-
Of the barrier overgone
By the comets who were cast
From their pride and from their throne
To be drudges till the last-
Что стала вдруг стеной
Барьером для светил -
Кометам без венца
Упавшим, чтоб смогли
В уделе гордецов
Быть до конца веков
To be carriers of fire
(The red fire of their heart)
With speed that may not tire
And with pain that shall not part-
Who livest- that we know-
In Eternity- we feel-
Теперь хранят они
Огонь в своих сердцах -
Неугасимый, прыть -
Лететь, желать, стремить,
Боль вечности, нам знать
Дано, с уменьем жить.
But the shadow of whose brow
What spirit shall reveal?
Tho' the beings whom thy Nesace,
Thy messenger hath known
Have dream'd for thy Infinity
A model of their own-
Но смеют ль разгадать
В лице игру теней?
Дана та благодать
Посланнице Твоей
Низея, бытие
Доступно лишь Тебе,
Thy will is done, O God!
The star hath ridden high
Thro' many a tempest, but she rode
Beneath thy burning eye;
And here, in thought, to thee-
In thought that can alone
Ascend thy empire and so be
A partner of thy throne-
By winged Fantasy,
My embassy is given,
Till secrecy shall knowledge be
In the environs of Heaven."
И воле быть Твоей,
Господь, летит Душа
Звездою, сквозь шторма,
Предстать под огонь лучей
Божественных, очей,
Летит, лелея мысль -
До Зевса вознестись -
Фантазией - и трон
Любимой дщери Он
Пожалует, но - Рай
Небесный за порог
Не пустит своих (твоих)*** тайн.
She ceas'd- and buried then her burning cheek
Abash'd, amid the lilies there, to seek
A shelter from the fervor of His eye;
For the stars trembled at the Deity.
She stirr'd not- breath'd not- for a voice was there
How solemnly pervading the calm air!
Представ, душа смущение ланит
В нимфеях прячет, укрывая стыд
Не в силах зреть очей Господних колдовство
Ведь даже звёзды в трепете пред Божеством.
Она застыв , внимает глас Его
Зефир наполнило покоя торжество!
A sound of silence on the startled ear
Which dreamy poets name "the music of the sphere."
Ours is a world of words: Quiet we call
"Silence"- which is the merest word of all.
All Nature speaks, and ev'n ideal things
Flap shadowy sounds from visionary wings-
Беззвучие , страша, царит теперь
Поэт - романтик то зовёт «музЫкой сфер».
Ведь в мире нашем, мире голосов
Нам « тишина» - простейшее их слов
Им говорит природа, мир вещей,
ЛоскутЫ крыл доступных нам теней.
But ah! not so when, thus, in realms on high
The eternal voice of God is passing by,
And the red winds are withering in the sky:-
Увы, лишь там, в престольной вышине
Глас Господа отходит осолонь
Уж гаснет ветров алых яркий огнь.
"What tho 'in worlds which sightless cycles run,
Linked to a little system, and one sun-
Where all my love is folly and the crowd
Still think my terrors but the thunder cloud,
The storm, the earthquake, and the ocean-wrath-
(Ah! will they cross me in my angrier path?)
What tho' in worlds which own a single sun
The sands of Time grow dimmer as they run,
Yet thine is my resplendency, so given
To bear my secrets thro' the upper Heaven!
Но что в мирах чужих кружащих ныне
Вкруг моего, где солнце в середине
Здесь вся моя любовь и сумрак дум,
Мой ужас, страх и гневный Нун,
Трус, бури – (смогут ль в переди
Пресечь мои унылые пути?)
Что в мире этом с солнцем одиноким
Где Времени песок считает сроки
Великий, что мне там ещё, где Твой порог (?)***
Хранящий тайны Рай, - Златой Чертог?
Leave tenantless thy crystal home, and fly,
With all thy train, athwart the moony sky-
Apart- like fire-flies in Sicilian night,
And wing to other worlds another light!
Divulge the secrets of thy embassy
To the proud orbs that twinkle- and so be
To ev'ry heart a barrier and a ban
Lest the stars totter in the guilt of man!"
Душа, оставь уют хрустальный лена
Свой караван стреми в края Селены,
Чтоб новый мир познать своим крылом
В ночи Сицилии усердным мотыльком
Лети, не будут знать твоих грехи
Светил небесных хладные шары,
Виною тяжкой смертных звёздам пасть
Не дай, храни, таи под сердцем страсть.
Up rose the maiden in the yellow night,
The single-mooned eve!- on Earth we plight
Our faith to one love- and one moon adore-
The birth-place of young Beauty had no more.
As sprang that yellow star from downy hours
Up rose the maiden from her shrine of flowers,
And bent o'er sheeny mountains and dim plain
Her way, but left not yet her Therasaean reign.
И девой в ночь теперь взошла Она -
Убогость нам мирить – Единая Луна
Лишь на неё и на любовь нам уповать
Для Красоты младой яслей прекрасней не сыскать.
Звездой златой из сладостных часов
Девица встанет и покинет ложе из цветов
Средь гор и мглистых дол ей пролегла тропа
Но не оставит терезейский трон её стопа.
PART II
High on a mountain of enamell'd head-
Such as the drowsy shepherd on his bed
Of giant pasturage lying at his ease,
Raising his heavy eyelid, starts and sees
With many a mutter'd "hope to be forgiven"
What time the moon is quadrated in Heaven-
Of rosy head that, towering far away
Into the sunlit ether, caught the ray
Of sunken suns at eve- at noon of night,
While the moon danc'd with the fair stranger light-
О, недоступность высоты высоких гор
Ночлег отарщика – огромнейший простор,
Пастух усталый через веки молча зрит
Как те, кто в чаянии прощенье получить
Сквозь тяжесть век, - что наступил тот час,
Когда Луна взошла на трон на Небесах
Главу с венцом из перламутра вознеся над миром
Светил угасших в полночь, в солнечным эфире
Она ловИт лучи тех солнц, что уж увяли
Пока Луна со Светом танцевали.
Uprear'd upon such height arose a pile
Of gorgeous columns on th' unburthen'd air,
Flashing from Parian marble that twin smile
Far down upon the wave that sparkled there,
And nursled the young mountain in its lair.
Of molten stars their pavement, such as fall
Thro' the ebon air, besilvering the pall
Of their own dissolution, while they die-
Adorning then the dwellings of the sky.
О высота, зефир паря, рождает виды
Аллей блестащих ряд, здесь кариатиды
Улыбок мраморных паросских шлют Волнам
Однообразье, как сверканием манят
Они в свои чертоги молодой утёс:
И Млечный Путь , искрящий светом звёзд
Сквозь тьму кромешную простёр ажурный мост
Агонией планет срывая пелену
Крася собой заоблачный приют.
A dome, by linked light from Heaven let down,
Sat gently on these columns as a crown-
A window of one circular diamond, there,
Look'd out above into the purple air,
And rays from God shot down that meteor chain
And hallow'd all the beauty twice again,
Save, when, between th' empyrean and that ring,
Some eager spirit Flapp'd his dusky wing.
Пронзенный светом свод снисходит с неба
Кариатиды увенчал он диадемой –
В ней круглый диаманд проём открыл
В простор небесный, пурпурный зефир,
Но луч Господень цепи из комет
Низверг и снова осветил весь свет,
Опричь тех духов, что крылом аспидным смели
Сияние отринуть Эмпирея.
But on the pillars Seraph eyes have seen
The dimness of this world: that greyish green
That Nature loves the best Beauty's grave
Lurk'd in each cornice, round each architrave-
And every sculptur'd cherub thereabout
That from his marble dwelling peered out,
Seem'd earthly in the shadow of his niche-
Achaian statues in a world so rich!
Узрели Серифимы мира тусклый вид,
В угрюмо- серой зелени рядов кариатид,
Здесь каждый камень, завиток, изгиб, карниз
Природа Красоте святит, как обелиск,
И ангел, словно скульптор, мечется округ
Того, что тени мрамора ему открыли вдруг –
Покинув ниши, в тьме, крадутся прочь, из тлена
Ахейские кумиры, боги эйкумены,
Friezes from Tadmor and Persepolis-
From Balbec, and the stilly, clear abyss
Of beautiful Gomorrah! O, the wave
Is now upon thee- but too late to save!
Владыки Персеполиса, Тамдора
Гелиополиса…. и сказочной Гоморры –
Шквал гнева к твоим стЕнам подступил -
Спасаться поздно, он неотвратим.
Sound loves to revel in a summer night:
Witness the murmur of the grey twilight
That stole upon the ear, in Eyraco,
Of many a wild star-gazer long ago-
That stealeth ever on the ear of him
Who, musing, gazeth on the distance dim,
And sees the darkness coming as a cloud-
Is not its form- its voice- most palpable and loud?
Звук нежится в просторах летней мглы,
Внимайте серых сумерек шумы,
Они прокрались в нас из ЭйракО,
Покинув стражей звёзд давным - давно –
Чаруя слух всех тех, кто смел взглянуть
На небо, чтоб осмыслить Млечный Путь,
Кто Тьму изведал, в мире голосов
Узнав Её далёкий грустный зов.
But what is this?- it cometh, and it brings
A music with it- 'tis the rush of wings-
A pause- and then a sweeping, falling strain
And Nesace is in her halls again.
From the wild energy of wanton haste
Her cheeks were flushing, and her lips apart;
Но что это? Сей зов приходит в мир
С музЫкой сфер, и с шумом белых крыл
То в выси воспарит, то вдруг замрёт
Низея ,торжествуя, вновь на трон взойдёт.
От страсти и восторженных безумств -
Ланит цветенье, сладость нежных уст
And zone that clung around her gentle waist
Had burst beneath the heaving of her heart.
Within the centre of that hall to breathe,
She paused and panted, Zanthe! all beneath,
The fairy light that kiss'd her golden hair
And long'd to rest, yet could but sparkle there.
Сердечный трепет разорвал капкан
Сфер, что сковали Её нежный стан
Дышать нет сил, у своего престола
Она, о Занте!, бездыханная клонится долу…
Сакральный свет, лаская волосы, скользит
Во злате прядей, только жизнью не искрит.
Young flowers were whispering in melody
To happy flowers that night- and tree to tree;
Fountains were gushing music as they fell
In many a star-lit grove, or moon-lit dell;
Yet silence came upon material things-
Fair flowers, bright waterfalls and angel wings-
And sound alone that from the spirit sprang
Bore burthen to the charm the maiden sang:
Цветов шептание дивные напевы
Несло сквозь ночь, сквозь лес – от древа к древу
И музыкой сочились водопады
Что освещали в рощах звёзд каскады.
Тишь рухнула на материальный мир-
На крылья ангелов, дубровы и эфир…
Пронзил безмолвие, взлетая до небес,
Глас юной Девы, затянувшей песнь:
"'Neath the blue-bell or streamer-
Or tufted wild spray
That keeps, from the dreamer,
The moonbeam away-
Гирлянда из сини
Брызг звонких в ночи
Над Спящим затмила
Селены лучи -
Bright beings! that ponder,
With half closing eyes,
On the stars which your wonder
Hath drawn from the skies,
О, звёздные чада,
Сквозь призрачный свет
Слепящим загадкам
Гадаю ответ,
Till they glance thro' the shade, and
Come down to your brow
Like- eyes of the maiden
Who calls on you now-
Очей просветленье
Сойдёт на чело
Со взглядом той Девы
Что песней зовёт
Arise! from your dreaming
In violet bowers,
To duty beseeming
These star-litten hours-
В пурпурном чертоге
Восстань ото сна,
Чтоб долг свой исполнить
На звёздных часах
And shake from your tresses
Encumber'd with dew
The breath of those kisses
That cumber them too-
Дыханье - лобзанье
И россыпи рос
Как радуг сиянье
Сорвутся с волос
(O! how, without you, Love!
Could angels be blest?)
Those kisses of true Love
That lull'd ye to rest!
Любовь, поцелуем
Ты даришь Покой
Поёт «Аллилуйя»
Весь ангельский строй.
Up!- shake from your wing
Each hindering thing:
The dew of the night-
It would weigh down your flight
Расправив крыла
Устремилась Ты ввысь
Роняя с чела
Диаманты росы
And true love caresses-
O, leave them apart!
They are light on the tresses,
But lead on the heart.
Лишь в прядях и сердце
Сияньем своим
Мерцают рассветы
Бытийной Любви
Ligeia! Ligeia!
My beautiful one!
Whose harshest idea
Will to melody run,
Суровой идеей
Пеан прозвучал:
Лигея, Лигея,
О, муза моя!
O! is it thy will
On the breezes to toss?
Or, capriciously still,
Like the lone Albatros,
Не в воле ль твоей
Нити ветров и гроз?
И зыбкость морей
Где парит Альбатрос
Incumbent on night
(As she on the air)
To keep watch with delight
On the harmony there?
Как тот буревестник
В эфире ночном
Гармонии песнь
Ты поёшь с торжеством
Ligeia! wherever
Thy image may be,
No magic shall sever
Thy music from thee.
Лигея, твой лик
С твоим гимном един
Всегда и все дни
Как одно – неделим.
Thou hast bound many eyes
In a dreamy sleep-
But the strains still arise
Which thy vigilance keep-
И грёзы всех спящих
Доступны Тебе
Сплетеньем дрожащим
Во властной руке -
The sound of the rain,
Which leaps down to the flower-
And dances again
In the rhythm of the shower-
Все слёзы небес,
Что с цветами кружат
Чудной полонез
Под напевы дождя,
The murmur that springs
From the growing of grass
Are the music of things-
But are modell'd, alas!-
Песнь вьющихся трав,
Что рождает земля,
Пронзает октавы
Пеан Бытия
Away, then, my dearest,
Oh! hie thee away
To the springs that lie clearest
Beneath the moon-ray-
Будь тихой и кроткой
В сиянье очей
Селены, с истоков
Заветных не пей.
To lone lake that smiles,
In its dream of deep rest,
At the many star-isles
That enjewel its breast-
Из грезящих струй,
Их сверкающих снов
Средь глади лазурной
И звёзд – островов,
Where wild flowers, creeping,
Have mingled their shade,
On its margin is sleeping
Full many a maid-
Там средь многоцветья
Лугов полевых
Во дремотной неге
Девица лежит
Some have left the cool glade, and
Have slept with the bee-
Arouse them, my maiden,
On moorland and lea-
Пусть вереск и клевер
И лён и пчела
С тобою, о Дева
Восстанут от сна.
Go! breathe on their slumber,
All softly in ear,
Thy musical number
They slumbered to hear-
Иди, и дыханьем
Дари их сейчас
Ведь грёз их дерзанье -
Услышать Твой глас,
For what can awaken
An angel so soon,
Whose sleep hath been taken
Beneath the cold moon,
И ангел из плена
Загадочных снов
Взлетит, и Селены
Отринет покров -
As the spell which no slumber
Of witchery may test,
The rhythmical number
Which lull'd him to rest?"
Той чары бессонной
Волшбы неземной,
Пульсацией томной,
Что дарит Покой
Spirits in wing, and angels to the view,
A thousand seraphs burst th' Empyrean thro',
Young dreams still hovering on their drowsy flight-
Seraphs in all but "Knowledge," the keen light
Сонм серафимов через Эмпирей
Несёт в крылах плеяды миражей,
Они повсюду – в грёзах и мечтах
Но не в сакральных Логоса лучах
That fell, refracted, thro' thy bounds, afar,
O Death! from eye of God upon that star:
Sweet was that error- sweeter still that death-
Sweet was that error- even with us the breath
Спадающих до бездн, где княжит Смерть,
Звезды неведомой, плывущей в внешней тьме
Здесь сладкой ложью будет бытие,
Дыханьем химерным - плотский век -
Of Science dims the mirror of our joy-
To them 'twere the Simoom, and would destroy-
For what (to them) availeth it to know
That Truth is Falsehood- or that Bliss is Woe?
Самум порвёт зерцал фальшивых круг
Трезвя капризы сутью всех наук -
Что правда – ложь, страдание – добро,
Моралью праздным будет тот закон
Sweet was their death- with them to die was rife
With the last ecstasy of satiate life-
Beyond that death no immortality-
But sleep that pondereth and is not "to be'!-
Смерть не страшна, когда устроив пир,
В экстазе покидаешь бренный мир,
Но горек Путь умершего - стезя,
Чрез тропы сна, вне граней Бытия
And there- oh! may my weary spirit dwell-
Apart from Heaven's Eternity- and yet how far from Hell!
What guilty spirit, in what shrubbery dim,
Heard not the stirring summons of that hymn?
Не в Царствии Небесном не в Аду
Не я ль устало тем Путём пройду,
Чтоб в скорби, изнывая от вины ,
Внять гимн Неопалимой Купины?
But two: they fell: for Heaven no grace imparts
To those who hear not for their beating hearts.
A maiden-angel and her seraph-lover-
O! where (and ye may seek the wide skies over)
Но двое пали, милости Небес
Не получив, отвергнув ритм сердец
Девица - ангел и любовник - серафим
Средь горних звёзд не будет места им .
Was Love, the blind, near sober Duty known?
Unguided Love hath fallen- 'mid "tears of perfect moan."
He was a goodly spirit- he who fell:
A wanderer by moss-y-mantled well-
В шедевры слёз , уже не видя свет
Любовь ослепшая течёт, забыв Обет,
Прекрасным миражом, что в землю пал
Познав прикосновенье мшистых скал
A gazer on the lights that shine above-
A dreamer in the moonbeam by his love:
What wonder? for each star is eye-like there,
And looks so sweetly down on Beauty's hair-
Воззрев на дивное сиянье, нежный блик
Над Спящим, - на Селены светлой лик.
О царство звёздное - сокровище небес -
Убранство прядей Красоты, о чудо из чудес!
And they, and ev'ry mossy spring were holy
To his love-haunted heart and melancholy.
The night had found (to him a night of woe)
Upon a mountain crag, young Angelo-
Та влага мшистых скал, - источник боли
Сердечной, кладезь горьких меланхолий.
Напьётся вдоволь той воды ночной,
К скале приникнув, Анджело младой,
Beetling it bends athwart the solemn sky,
And scowls on starry worlds that down beneath it lie.
Here sat he with his love- his dark eye bent
With eagle gaze along the firmament:
Now turn'd it upon her- but ever then
It trembled to the orb of EARTH again.
Чтоб хмурый взгляд нависшим небесам
Послать… и всем неведомым мирам.
Познав любовь, он здесь воздвигнет трон
Блюдя орлиным оком небосклон:
Как ни вращай Вселенную, Земля
Вернёт орбиты на круги своя.
"Ianthe, dearest, see- how dim that ray!
How lovely 'tis to look so far away!
She seem'd not thus upon that autumn eve
I left her gorgeous halls- nor mourn'd to leave.
Ианфа, милая, тот блеклый луч печальный
Пронзит собой насквозь любые дали
Я ,неоплаканный Тобою, к ним уйду
По краю лета, в осени канун.
That eve- that eve- I should remember well-
The sun-ray dropp'd in Lemnos, with a spell
On th' arabesque carving of a gilded hall
Wherein I sate, and on the draperied wall-
Я помню Лемнос.. .помню осени дыханье
Всё в солнечных лучах, как в заклинаньи.
Там был приют мой – золотой чертог
В арабской вязи стены, балки, свод.
And on my eyelids- O the heavy light!
How drowsily it weigh'd them into night!
On flowers, before, and mist, and love they ran
With Persian Saadi in his Gulistan:
Дремотный свет, крадясь во тьме ночей.
Был игом тяжким вежд моих очей,
Что грезили экстаз, любовь, дурман
Персидский сад, далёкий Гулистан.
But O that light!- I slumber'd- Death, the while,
Stole o'er my senses in that lovely isle
So softly that no single silken hair
Awoke that slept- or knew that he was there.
Свет дрём, что дал мне тот чертог
Украла Смерть , всех чувств восторг
Исчез, как взмах бесшумных крыл, -
От грёз очнулся …и забыл…
"The last spot of Earth's orb I trod upon
Was a proud temple call'd the Parthenon;
More beauty clung around her column'd wall
Than ev'n thy glowing bosom beats withal,
Там мой приют последний – Парфенон -
Стелил орлец мне гордый игемон.
Красот, витающих вокруг его колон
Мне более, чем трепет Твоих лон
And when old Time my wing did disenthral
Thence sprang I- as the eagle from his tower,
And years I left behind me in an hour.
What time upon her airy bounds I hung,
И Время дряхлое мне башню отопрёт
Благословив орлиный мой полёт,
Те годы что промчались, как часы
Когда парил я там, где только Ты-
One half the garden of her globe was flung
Unrolling as a chart unto my view-
Tenantless cities of the desert too!
Ianthe, beauty crowded on me then,
And half I wish'd to be again of men."
Чтоб полусферой видеть лик Земной,
Он стал мне верной картой и тропой
Средь вод, пустынь, средь гор и дольних кущ,
Подобно Ифису, томясь бореньем душ
Ианфа, половиной я Твой муж
"My Angelo! and why of them to be?
A brighter dwelling-place is here for thee-
And greener fields than in yon world above,
And woman's loveliness- and passionate love."
О, Анджело, к чему томить себя?
Загадкой смыслов, тайной Бытия…
Здесь вдоволь женщин и таких услад,
Каких не знает даже райский сад.
"But, list, Ianthe! when the air so soft
Fail'd, as my pennon'd spirit leapt aloft,
Perhaps my brain grew dizzy- but the world
I left so late was into chaos hurl'd-
Как гордый стяг в безбурной мягкой мгле
Мой дух, Ианфа, сник, клонясь к земле
Не морок ли, что нет моей вселенной
Отныне Хаос правит ойкуменой?
Sprang from her station, on the winds apart.
And roll'd, a flame, the fiery Heaven athwart.
Methought, my sweet one, then I ceased to soar
And fell- not swiftly as I rose before,
Пронзая небосвод , бросаясь врозь
То вкривь кружат огни, то мчатся вкось
Пожалуй, Твой восход совсем не так
Был быстр, как Твой стремительный закат.
But with a downward, tremulous motion thro'
Light, brazen rays, this golden star unto!
Nor long the measure of my falling hours,
For nearest of all stars was thine to ours-
Dread star! that came, amid a night of mirth,
A red Daedalion on the timid Earth."
Плывёт ,мерцая златом, средь планет
Моя Звезда, даря тяжёлый жёлтый свет
К Тебе одной (мне не познать других)
Стремлю скупую горсть часов моих
Повергни , Грозная Звезда, Земной эфир
Дедалион кровавый ныне правит пир
"We came- and to thy Earth- but not to us
Be given our lady's bidding to discuss:
We came, my love; around, above, below,
Gay fire-fly of the night we come and go,
Мы нанесём визит и Вам, чтоб предложить
Для спора хартии, от нашей Госпожи:
Любимая, мы будем «под» и «над»
В ночи став роем огненных цикад
Nor ask a reason save the angel-nod
She grants to us, as granted by her God-
But, Angelo, than thine grey Time unfurl'd
Never his fairy wing O'er fairier world!
Лишь ангелы поймут, как Божество
Велело Ей дарить нас торжеством
Но, Анджело, свод мира твоего
Черёд плеяд не осенит крылом.
Dim was its little disk, and angel eyes
Alone could see the phantom in the skies,
When first Al Aaraaf knew her course to be
Headlong thitherward o'er the starry sea-
Во тьме лишь серафимы смели зрить
Как шёл Фантом по Млечному Пути,
Как первый раз прокладывал в морях
Из звёзд сакральный курс себе Эль Аараф
But when its glory swell'd upon the sky,
As glowing Beauty's bust beneath man's eye,
We paused before the heritage of men,
And thy star trembled- as doth Beauty then!"
Фавор лучей Его на небесах
Ваяньем Красоты сиял в очах -
Надеждой - жарким чаянием людей
Колено преклонили мы пред Ней
Thus, in discourse, the lovers whiled away
The night that waned and waned and brought no day.
They fell: for Heaven to them no hope imparts
Who hear not for the beating of their hearts.
Кто пал, и трепет сердца в тишине
Не слышал, тот всегда живёт во тьме.
Не сможет милость горняя помочь
Влюблённым, навсегда ушедшим в ночь.