«Каховка, Каховка –
родная винтовка,
Горячая пуля, лети!»
Кто автора помнит?
Спросить-то неловко.
Поэта уже и забыли почти.
...
Звучали песни и стихи его когда-то,
И каждый школьник эти тексты знал.
Любой студенческий агиттеатр
С «Гренады» выступление начинал!
Теперь всё это где-то вдалеке…
Сегодня школьники «Гренаду» не читают.
Спасибо «Бриллиантовой руке» –
Хоть, как корабль, Светлова вспоминают!
Конечно, мы Вас в школе «проходили».
Но... как это помягче бы сказать?
Вас, Михаил Аркадьич, не забыли.
Но, как-то реже стали вспоминать.
Учебник «Русская литература.
Двадцатый век». Одиннадцатый класс.
Гражданственность. Поэзия. Культура.
Лишь полторы странички там про Вас.
Сейчас поэты странно изучаются.
Учебник, правда, не скрывает ничего.
Да, был поэт. О нём упоминается,
Его удачи и провалы разъясняются.
Но вот самих стихов – там нет. Ни одного!
Ну, да! В эпоху электронных книг,
И цифровых библиотек, и интернета –
Конечно, сам отыщет ученик
(Который уж читать давно отвык)
Стихи понравившегося поэта.
Но, если будет интерес у человека…
...
Ведь «комсомольская поэзия» была
Прямой наследницей «Серебряного века»,
И настоящие шедевры создала!
Не зря Цветаева «Гренадой» восхищалась,
Стихотворением любимым назвала.
И, между прочим, очень сокрушалась,
Что у Есенина такого не нашла.
Да, революционная строка сурова –
Но ведь и шла от сердца самого.
Тогда Вы знали, что такое СИЛА СЛОВА!
Это сейчас слова не стоят ничего.
Тогда поэзию – оружием считали,
Шум яростных атак врывался в стих!
Поэты разные, по-разному писали,
И судьбы были разные у них.
И кто-то загремел в расцвете лет
В Гулаг, как «враг народа и вредитель».
А кто-то превратил свой партбилет
В билет на вход в спец-благ-распределитель.
И многие в начальство прорывались.
И многие на этом надломились.
Но, Вы-то, вот – соблазну не поддались,
И на подачки тоже не купились.
Вам испытаний выпало немало.
Война и голод. Даже две войны.
И мировая слава, и опала.
Но совести – остались Вы верны.
Ни на кого не донесли, не «настучали».
Не превратили свою славу в монумент.
И ордена – не к юбилеям получали,
А на войне, как фронтовой корреспондент.
Вы, к сожалению, об этом не узнали:
Вас награждали и ещё... потом.
Ведь Ленинскую премию Вам дали!
Посмертно, в шестьдесят седьмом.
Конечно, мёртвым ничего уже не надо,
Но я уверен (и, попробуй, возрази):
Посмертно – это честная награда!
Уж это точно «за», а не «в связи».
В Литинституте были Вы под стать легендам:
Преподавателем любимым – без прикрас!
И щедро отдавали Вы студентам
И знаний, и романтики запас.
Или, как нынче говорят – харизмы.
Ваш образный язык, и острый глаз.
А Ваши шутки, Ваши афоризмы –
Они не устарели и сейчас.
Умели Вы и о друзьях писать без глянца,
И о врагах писать начистоту.
А ведь читали итальянцы «Итальянца»
И признавали Вашу правоту!
Решительно боролись Вы с халтурой,
Но вот – живучей оказалась эта дрянь!
Беда у нас сейчас с литературой:
Шедевров нет, а дрянь – куда ни глянь!
Иной лишь заработать норовит.
Вовсю халтурит, без стыда и без опаски,
Талант – на гривенники раздробит.
Как Рубль в Вашей «Повзрослевшей сказке».
На нас подчас такие тексты льются,
Ни мыслей, ни идеи – ничего!
Бывает, сами авторы плюются!
А нам – читать и слушать каково?!
Таланты есть. И даже в худшие года –
Так не бывает, чтобы не было талантов.
Пробиться сложно – впрочем, как всегда –
Через толпу хапуг и дилетантов.
...
Не обязательно писателем родиться,
А вот приличным человеком – надо быть.
Стихосложению нетрудно научиться.
А кто научит, как достойно жизнь прожить?
Всегда, во всём – самим собою оставаться.
Не стать завистником, рвачом и подлецом.
И даже мужество найти, как Вы – смеяться
Над собственным мучительным концом.
Мои слова не посчитайте пиететом.
У Вас учиться – лично я бы счёл за честь.
И Вы нужны сегодняшним поэтам,
Хоть их стихи уже не сможете прочесть.
Ещё научимся писать мы так, как надо.
Стряхнём налёт литературной шелухи!
Ещё мы вспомним – и Каховку, и Гренаду!
И, хорошо бы, если только, как стихи.