Вот бы птицей стать...
И вдруг обернулась птицей —
городскою чайкой, наглою и злой.
Неприветлива Нева, холодна водица,
а в груди по-прежнему топкий летний зной.
Оперенье белое отливает красным,
если тронуть облако на заре плечом. —
Или я так хороша, или жизнь прекрасна?
...А в груди по-прежнему, спасу нет, печет.
Обо мне не вспоминай. Свидимся не скоро. —
Так сказали календарь, водка и анис.
Вверх взмываю от реки и смотрю на город,
и кричу до одури, и ныряю вниз.
Крыши, пристани, мосты здесь мои по праву
птичьему, беспечному, ныне и вовек.
...Но в груди по-прежнему пепел, дым и лава.
Будто бы не чайка я, будто человек.