У царя у Петра в стольном городу
Телогреи пошиба не нашего,
Коли словят кого – сбреют бороду,
Чтоб старинную блажь не донашивал.
По дворам рыщут призраки пьяные,
Тянет гарью с болотного палища,
Хоть и белятся бабы сметаною,
Но черны телеса над влагалищем.
Два столба, а на них поперечина,
На которой мертвец в белом куколе.
Куда деньги ушли – засекречено,
Говорят, прокутили-профукали.
Раскумекал школяр службу дедину,
Колесо постиг, дыбу калечную,
Будет жрать, что царём недоедено,
Кто освоит науку заплечную.
Гонят полуживых, тащат умерших,
Стон доносится с невского берега,
Пётр заходится, обезумевши,
Петушиная бьётся истерика.
Дьявол кожу рвёт плетью упругою,
Слуг пускает с цепи без ошейника,
Рыщут бесы в лесах за Ветлугою,
Жгут скиты староверов-отшельников:
- Открывай ворота, мать-привратница,
Говорят, вы не ладите с Никоном,
Чёрт не выдаст, а Бог да не хватится,
Что под юбкой таишь, покажи-ка нам!
-Расскажи по порядку, игуменья,
Чьи птенцы разлетелись отседова,
Посади, покорми, да разуй меня,
А потом я тебя исповедую.
Из Москвы разбежались, как мыши, сброд,
Кто остался, ревут:
- Вот и крышка нам!
Недалёко, в Мытищах уж дышит кот,
Задохнёмся мы в лапах Нарышкина!
Ко кремлю битюги тащат волоком,
Проклинаемы вслух ротозеями,
По приказу царя сняли колокол,
Чтобы делать пищали с фузеями.
Кому дарует царь шубу беличью,
А кому, как мешок, робу серую,
Кто не пьёт, поит рыбьею желочью,
А кто пьёт, тех кровавой мадерою.
Завывает юродивый в рубище,
Чьё лицо, без ноздрей, искалечено:
- Бес грядёт! В афедрон ему удище!
Не насытится кот человечиной!
Поднимается Русь, просыпается,
Любят все императора голого,
У кого не встаёт, тому яйца
Отрубают по самую голову.
Льётся в окна багряное зарево,
В человечьей крови умывается,
Будет с каждым любовь государева,
Поднимается Русь, просыпается.