Я долго встречи ждал с портретом этим.
И вот уже он предо мною наяву,
Красавицы, что первою слыла в придворном высшем свете,
И воплотил в холсте Серов блестяще ту молву.
Свежа княгиня, словно майский куст сирени,
В ней все прекрасно: суть и стать,
И опуститься хочется пред нею на колени,
И с трепетом к руке ее припасть.
Она живая плоть, она не ангел,
Спустившийся на землю грешную с небес,
Здесь позабыты титулы и ранги,
Здесь просто неподдельный политес.
В ней столько чистоты и благородства,
Как будто слушает с улыбкой внутреннею вас,
В ней нет и тени чванства или превосходства,
Она как есть, сама собою, без прикрас.
И не всегда судьба ее ласкала милосердьем,
Не мало довелось княгине испытать душевных ран,
Сам Бог однажды спас ее от верной смерти,
О чем Всевышнего молил известный старец Иоанн.
Потеря двух детей, в младенчестве умерших,
Сестры любимой преждевременная смерть,
Но не дала она угаснуть Вере и Надежде,
Внутри себя, постигнув жизни круговерть.
Наверно свыше живописцу ниспослали вдохновенье,
И он с таким одушевленьем написал,
Портрет чудесный, женщины олицетворенье,
Какой Творец ее для жизни создавал!
Как след России прошлого чреды чертополосиц,
Подобных женщин не найти уж к нашему стыду,
И их последних навсегда унес английский броненосец
В том страшном девятнадцатом году.