Забрось меня – где солнце сушит зелень,
Или туда, где не способно плавить лёд;
Туда, где зной сочувственно умерен;
Туда, где умных и глупцов наперечёт…
Забрось хоть в высшее, хоть нищее сословье;
В сплошную ночь или короткий день;
В голубизну ли, тучное верховье;
К развратной юности или сединам в плен…
Забрось на небеса, на землю или в ад;
На холм, в долину или в пену наводненья;
Рабом галерным или в узники отрад,
Больным или здоровым, злом и всепрощеньем:
Я буду твой – и мыслей нет иных,
Счастливый вместе… только шансов никаких.
"Set me whereas the sun doth parch the green..." (1547) *
Henry Howard, Earl of Surrey (1517-1547)
Перевод мой - авторский с оригинального текста (1557 года - год публикации)
– CCCXXIX –
Где только ни был я: в засушливых краях;
Где солнце лёд ласкает в бриллиантах;
Где разницы нет дням в календарях;
И где приходится в строю быть элегантным…
Где только ни был: боль и нищета,
Беспомощность, задёрнутые шторы –
Извечная людская мерзлота,
Лачуги и вокруг – дворцов заборы…
Где только ни был я – живёт себе народ,
Мечтает, строит планы на столетье –
От старых к новым оберегам от невзгод,
Влачась покорно под чужою плетью.
И если б не любовь среди таких,
То выжить шансов – просто никаких.
Пятница, 10 июля 2020 г.
* Оригинальный текст:
* * *
Set me whereas the sun doth parch the green
Or where his beams do not dissolve the ice,
In temperate heat where he is felt and seen;
In presence prest of people, mad or wise;
Set me in high or yet in low degree,
In longest night or in the shortest day,
In clearest sky or where clouds thickest be,
In lusty youth or when my hairs are gray.
Set me in heaven, in earth, or else in hell;
In hill, or dale, or in the foaming flood;
Thrall or at large, alive whereso I dwell,
Sick or in health, in evil fame or good:
Hers will I be, and only with this thought
Content myself although my chance be nought.
"Set me whereas the sun doth parch the green..." (1547) *
Henry Howard, Earl of Surrey (1517-1547)
* Это последний из немногих сонет, что успел написать Сэр Генри Ховарт, граф Суррейский. Он не придумывал, он знал, что скоро его жизнь закончится на плахе по совершенно несуразным обвинениям. Он уговаривал себя найти мужество и нашёл его в себе: он оставил после себя не просто формулу того, что назвали через 80 лет «Шекспировским сонетом» (abab-cdcd-efef-gg), он составил содержание английского сонета. Сонет отныне не излияние в любви даме, а осмысление своего места в мире, своей сути. Филип Сидни в защиту поэзии попытается оспорить позже графа Суррея, сохраняя традиции Петрарки, но Англия уже нашла свою формулу и содержание, основы Елизаветенской эпохи в литературе были заложены, английский сонет обрёл свою жизнь. К сонетам Шекспира я обращаться не стану. Они (за исключением двух) просто не интересны. Шекспир был лишён слуха, но не наблюдательности. Он величайший драматург, но не сонетист. Английский сонет получил своё новое развитие с Озерными поэтами, к которым и пришло время обратиться.