Меж стенами двух новомодных домов
Построили школу: из стен, потолков,
Из окон, дверей и крыльца перед ней,
Из труб для воды и рядов батарей.
Покрасили школу и мебель внесли,
И люди к открытию дружно пришли.
Как много речей услыхала она:
И что в добрый час-то она создана,
И что просто чудо она для детей
И педагогических свежих идей...
И вот – самый первый для школы звонок
И... первый ботинок ступил на порог.
Она не заметить пыталась сперва
Надменную поступь: её голова,
Красивая крыша, с флажками на ней,
В мечтах утопала о сути своей.
Но следом за первым ботинком – второй,
И третий, и сотый, и... Что же с тобой??
О, бедная! Бледные краски – в пыли.
Какую же порчу на них навели?
Седой паутины зловещим ковром
Покрыты углы над избитым окном,
И чёрные шрамы бездушных следов
Заклятьями скорчили лица полов.
– Где те, что тебя так любили? Их нет.
И что же? Очнись же и дай мне ответ!
– Пока я жива, – с вами буду: и петь,
И слушать, и лампами ночью гореть,
И в зимнюю стужу согрею, и в зной
В тени напою вас прохладной водой.
Но сколько отпущено мне, – то решат
Ботинки, которые вечно спешат:
Им «некогда» грязь и песок отряхнуть,
Им проще меня в немоте упрекнуть,
Привычней разбить, оторвать или сжечь,
Чем что-то исправить и что-то сберечь.
– Но есть же управа на них? Или нет?
– Быть может... – заметила школа в ответ.
– Когда очерствевшие чьи-то сердца
Услышат, увидят, поймут до конца...
– Я – понял. Но всё, что способен порой, –
Баллада, об… обуви нашей (второй).