I.
Вчерашнее солнце согрело души и тела,
заставляя забыть бесчисленные дожди этой прошедшей зимы.
Понемногу мы строим наш храм,
нашу пирамиду загадок и просторных залов,
наш дом, открытый ветрам, летящим со взморья,
очень свежим по утрам, приносящим нам день,
украденную нами воду – кусочек речного пейзажа вдали.
Камень за камнем мы возводим наш дом, ступень за ступенью,
и на этой старой террасе, глядя на черепичные крыши, ещё влажные после ливней,
я постепенно чувствую, как смерть разъедает,
непрестанная,
ежедневная,
всегда присутствующая,
всё и всех,
те вещи, что мы рифмуем и те, из-за чего мучаемся в тишине вечеров,
тех, что проходят, беспечные, и тех, кто печалится,
знающих и незнающих,
счастливых и тревожных,
глядящих на город с этих балконов, расположенных каскадом,
и дремлющих в полумраке опустевших комнат.
Всех посещает Хронос, наш древний отец, господин тысячелетий, пребываний,
неутомимый учитель,
Пегас вялой души.
И что же нам делать, как не открывать окошки первому лучу зари
И пить его большими глотками,
и жадно желать, чтобы ничего не было, кроме света
и цвета
и солнца
и всегда так протекала жизнь под благотворными лучами?
Чего ещё желать тогда, как ни только приветствовать старую весну,
нашу сестру, что приходит, прекрасная и свежая, в лоне бегущих часов,
вся в светлых улыбках, вся маргаритка и мандрагора, голос реки, голос лёгкого ветерка с моря?
Трепещущая и просторная, разливается на солнце, жаркая язычница.
Смуглый дух, обученная ветрами ожидать света, в котором она движется,
и с ней мы пойдём, и в ней будем идти.