Гулливерий победой влечётся.
Гулливерий ни с кем не сдастся,
Он вообще никому не сдаётся.
Весь суров и натянут, молчит и идёт
Как большая дождливая туча.
Голова и предплечья могучи,
В них великая тяжесть свершений.
И грядущий моральный успех
Набухает пястными венами
Гулливерными, грубыми, смелыми.
«Когда твой последний трамвай?
Сразу не отвечай.
Ты ответь для начал,
Как дышать,
Чтобы в лёгкие воздух
Взять, вдохнуть, задержать
И летать.
Символическими припадками
Воздух снова и снова глотать
И до лёгкости телом устать,
Но не падать,
Валяясь в хлам,
Искорёженными остатками.
Чтобы видеть в оконность рам
Типа Лондона по утрам,
И чаёвничать там не хмуро,
День с любовью встречая новый,
Говорить тебе не сурово:
"Hello to u, my noble.
Our breakfast is just like an english".
Ты же так понимаешь, my british?».
Посмотрел гулливерзко,
Сказал:
«А ты любишь Париж?..
По-английски
Уж обыдненько ты говоришь.
Полагаю,
Французский полюбишь.
Да я сам-то дышать не умею,
А летать... тут я слишком устал.
Я бы рад научить чудесам,
Если смог бы и в них поверил.
Мой последний трамвай вчера отошёл,
На сегодняшний крайний бежал — не дошёл.
Я повсюду успел опоздать.
Но сегодня мне всё равно,
Что живу я уже давно,
И живу я довольно кисло,
Не в английском, а в стиле виски.
Но ты так удивительно смотришь,
И не знаю, зачем не уходишь.
Я взаимно тебе задам:
"Как не падать,
Валяясь в хлам,
Вылетая в оконность рам?
Как дышать, чтобы жить,
А не спать?
Я бы много хотел узнать...
Погуляем теперь до утра?
Ты готова со мной быть до завтрака,
Точнее, до самого дна?"».
[15/7/20]