Тепло протянутой руки
к тому,
что навсегда ожогом
запечатлят мои стихи –
к губам!
И снова,
споря с Богом,
я разрешаю целовать,
(меня вбирая до предела)
руки расслабленную пядь
покорную,
белее мела.
И снова вязкое тепло,
как мёд,
янтарь полузастывший
течет,
течёт
и еле слышно
как бьется сердце.
Как давно
мы не были так странно близко,
так крепко связаны,
смотри:
как парусник моей руки
и губ твоих немая пристань.