Больничная любовь – осеннее тепло,
пушистых хризантем растрёпанные прядки.
В потёках дождевых оконное стекло.
И, отводя глаза, врач врёт, что всё в порядке.
Он здесь неистребим, больничный аромат.
Кривится молодёжь – им гадостно воняет.
Но те, кто здесь лежат, иначе говорят.
Мол, это пахнет смерть – так люди умирают.
В пакетах чья-то кровь пристроена в штатив,
чтоб чей-то век продлить на считанные миги.
Но ты ещё не мёртв, а это значит – жив,
и всё ещё твои цветы, любовь и книги.
Не стоит к зеркалам и близко подходить.
Стекло безбожно врёт, не отражая сути.
Не видно в нём того, как сильно хочет жить
морщинистый старик, стоящий на распутье.
Пустынный коридор по вечерам тосклив.
На крашеной стене последний блик заката.
Но ты ещё не слеп, а это значит, жив.
И где-то там, вдали, заветная палата,
где, словно в замке, ждёт любовь твоя тебя,
заранее слова уча для разговора,
больничного белья завязки теребя
и глядя на закат в не сомкнутые шторы.
Ты принцем на коне примчишь издалека
в благоуханьи роз её воображенья.
Что ж, коридор – нелёгкий путь для старика,
чурающегося зеркальных отражений.
Но в зеркале её бельмастых мутных глаз
твой образ навсегда прекрасней Аполлона,
Больничная любовь, пока ещё для вас
осеннее тепло – от смерти оборона.
И вот уже журчит душевный разговор.
И шапки хризантем в бутылке из-под колы.
И надо поспешить – дежурный врач прошёл,
вот-вот придёт пора вечернего укола.
Больничная любовь – падучая звезда.
Вот-вот наступит ночь, элениума царства -
и кто-нибудь из вас отправится туда,
где никаких врачей, где не нужны лекарства.
Больничная любовь – осеннее тепло,
как зыбок этот свет, но тем он и дороже.
В потёках дождевых осеннее стекло…
но раз любовь жива, то ты бессмертен тоже.