Под лучами багровой луны
На охоту выходишь ты.
Увлечен виртуозной игрой,
Я стараюсь не стать тобой.
Незатейливо ключ из слов
Подбираешь к сети замков,
И на встрече с своею тьмой
Я стараюсь не жить тобой.
Глянцевитый колодец глаз,
Ускользающий смысл фраз
Заражают больной красотой...
Я стараюсь не знать тобой.
Безупречно-ухоженный вид,
Педантично-налаженный быт...
Вечерами, борясь с тошнотой,
Я стараюсь не есть тобой.
Паучиная сеть манер
И божественных мер пример.
Так, под рацио пеленой,
Я стараюсь не быть тобой.
Всюду ходит живая плоть,
Что к познанию себя зовет.
Искушенный такой простотой,
Я стараюсь не думать тобой.
Низкий гул нарастает вдруг,
И стекает с лица испуг
Мне под ноги усмешкою злой.
Я стараюсь не красть тобой.
До нейронов распотрошен.
Ненавязчиво развращен.
Упоенный ментальной борьбой,
Я стараюсь не спать тобой.
Разливается черный свет
С небосвода, где Бога нет,
И клубится мир пустотой -
Я стараюсь не видеть тобой.
Вездесуще-незримый смрад -
Настоящего суррогат.
Завороженный наготой,
Я стараюсь не лгать тобой.
Обличение взмывает ввысь.
На земле распростерт эскиз,
Что набросан моею рукой.
Я старался не слышать тобой.
Алых капель блеск на траве.
Антураж будто стерт извне.
В этот миг, лишь однажды живой,
Я старался не рвать тобой.
Без плебейски больших кистей
И вульгарно-простых частей,
С грациозностью позы немой,
Холст исполнился красотой.
Ветер, море, обрыв - не здесь.
Я и холст - все, что в мире есть.
Поглотился гул тишиной
Под твоею багровой луной.
Высоко за пределом искусств,
Глубоко под поверхностью чувств,
Далеко за запретной чертой,
Я старался не брать тобой...
При побеге из этой тюрьмы
Мне приснятся другие сны.
Но и там, совершенно другой,
Я продолжу любить тобой...