Люди так боятся ненависти, как будто есть что - то плохое в понимании всех границ эмоций, нам данных!
Но в сердце не существует полумер, и без одного люди столь же бедны, как без другого. Их мускулы и мышцы нищают, их ум истончается, оборачивается жалкой и смешной жертвой - но кому они ее преподносят? Такому же жалкому, бесполезному уму, в иной момент обретшему смелость заявить о себе. И этому уму они будут покорны, ему простят всякую ошибку, каждую бессмысленную и наглую потугу, и ей будут верны до последнего вздоха, и будут стареть и щериться внутрь, как уродливые дикобразы.
Люди лгут, злятся, подобострастничают, стелются, плюются, ревут, как дети, визжат и скулят, как звери - но не ненавидят. Не схватят не раз ударившую их руку, не проглотят ее, не вырвут мерзкий вражеский язык, нет, они искусают себе изнутри щеки и изведут, изморят внутренности, и собственная улыбка им станет противна. А они пуще того растянут губы в немом протесте, попользуются этим суррогатом до моральной и телесной гибели и в конце концов иссохнут, перебьют, сломают себе хребет и измелют позвонки и хрящи.
Нет, не дай господи человеку ненавидеть... Тогда сердце его станет чутким, как сука, стерегущая щенков, а душа зоркой, как хищная птица, и мир сожрет сам себя, потому как каждый воздаст другому по заслугам и будет прав.