(Из «Непридуманных рассказов»)
Когда горбачёвская перестройка, так красиво начавшись, закончилась развалом великой страны, и цены стрелой взмыли вверх, наверное, каждый на просторах бывшего СССР задумался: чем бы таким заняться, чтобы выжить?
Кто-то занялся торговлей, кто-то стал фермером, кто-то вспомнил о страусах…
Ну а я вспомнил о своём школьном увлечении – о химии. Поражённый тем, что из одних веществ можно получить совершенно другие, я в старших классах делал порох, краски, развлекал родных подводным «вулканом», рукотворными искрами, огнём без спичек.
И хотя химиком я не стал, почему бы, подумал я, не применить на практике свои знания в этой области? И решил наладить производство… патоки. Видимо, вспомнив, как наша семья часто покупала в станичном продмаге полулитровые стеклянные банки с густым, наподобие мёда, «Золотым ульем» на основе кукурузной патоки. Макать хлеб в тягучую золотистую жидкость, запивая чаем,- до чего же приятное ощущение было в детстве.
Зайдя перед новым, 1992 годом в сельмаг, увидел на прилавке, по приемлемой цене, крахмал. Но так как у нас больше любят картофельный крахмал, то кукурузный спросом почти не пользовался. «Ну и прекрасно,- подумал я,- вот сырьё для моего производства!» И, к радости продавщицы, купил 10 килограммов!
На биохимзаводе, близком к банкротству, мне за бутылку водки налили 3 литра концентрированной Н2SO4. Я купил на рынке хромированный бак, смешал крахмал с кислотой и поставил смесь на огонь…
Всё у меня получилось, только вот патока была не очень сладкой - совсем не такой, как в «Золотом улье». Но почему?! Я отыскал банку из-под этой сладости, вчитался в этикетку... Самой патоки в продукте было не так уж много, а добрую половину составлял… – обыкновенный сахар! Именно он придавал сладкий вкус любимому в нашем доме продукту. А чтобы продукт лучше покупали, на банке была картинка с пчелиными сотами. (Вспомните «крабовые палочки», в которых нет ни грамма краба!). А недавно я узнал, что лучше покупать недорогие финики, так как дорогие, более сладкие, перед продажей кипятят в сахарном сиропе.
Правильно говорят: дьявол кроется в деталях.
Но горевал я недолго. Вскоре вспомнил о веществе, которое широко используется в медицине – об активированном угле. О чёрных таблетках, незаменимых при пищевых интоксикациях, аллергии, отравлении солями тяжёлых металлов и т. д. Вот бы наладить производство этого медикамента…
И моя, пришпоренная диким рынком, мысль заработала в этом направлении. Ведь такое производство, думал я, не такое уж и сложное дело: нагрел без доступа воздуха древесину, или кукурузные початки, или скорлупу орехов, хорошо промыл,- вот, в принципе, и всё. Газ в сельском доме (без счётчика!) есть, температура (170 - 400 градусов) легко достигается,- надо попробовать!
Первым делом я заказал знакомому сварщику железную реторту с отверстием вверху (для заполнения сырьём) и тонкой (для выхода газов) трубкой сбоку. И через пару дней, расплатившись жидкой «валютой», оказался обладателем прекрасной (причём из нержавейки!) реторты. В «Краткой химической энциклопедии» (заметив мой интерес к химии, её выписал для меня, в седьмом классе, отец) о способе получения активированного угля говорится очень сжато и без деталей. И тут я вспомнил об МБА - межбиблиотечном абонементе. В советское время была такая форма обслуживания: когда в местной библиотеке не было книги, которая была нужна читателю, библиотека отправляла запрос в краевую (областную) библиотеку. А если и там не было искомой книги – запрос переправлялся в Москву. Причём делалось это быстро и совершенно бесплатно! (Увы, сегодня этого нет).
Я обратился в городскую библиотеку, заполнил формуляр... И через десять дней получил под роспись солидную монографию о процессе получения активированного угля. Из научной работы я узнал немало интересных сведений.
В частности, активированный уголь используют при производстве шампанских вин. С помощью его удаляют красное окрашивающее вещество. Количество угля, вводимого для обработки вина, колеблется от 5 до 100 г на 100 л продукта (количество определяется экспериментально). Через несколько часов уголь отделяют фильтрованием и определяют качество вина. Я проделал такой опыт с домашним красным вином: получаются напитки с разными вкусовыми букетами, и довольно приятными. Попробуйте, растерев до порошка древесный уголь, сыпнуть с чайную ложку в красное вино, и взболтайте. А отфильтровав, сравните вкус.
Вычитав, что активированный уголь производят также из кукурузных кочерыжек (а их на окрестных полях можно было собирать хоть мешками), я приступил к делу.
Дождавшись девяти часов вечера, когда хозяйка дома, моя «ма», ляжет спать, я поставил загруженную кочерыжками реторту на газовую плиту и с замиранием сердца стал ждать результата. И дождался…
- Юра, ты чем это там занимаешься?!- послышались возмущённые крики из комнаты. – Фу, какая вонь! Прекрати сейчас же!
Несмотря на то, что до материнской комнаты было две двери, из-за неплотно пригнанной затычки удушливые пары проникли в дом.
Я попросил матушку (мне это слово, так поэтично воспетое Николаем Рубцовым, нравится больше других) потерпеть ещё несколько минут («Занимаюсь очень важным делом!») и довёл, весь пропитавшись дымом, реакцию до конца. Полученный чёрный порошок обесцвечивал голубой раствор чернил,- значит, опыт удался?
Но кто это может, авторитетно, подтвердить? Я вспомнил о табличке на одном из домов по улице Козлова в Пятигорске, извещавшей, что здесь находится контрольно-аналитическая лаборатория, и отправился с чёрным порошком туда.
Меня внимательно выслушали и, получив плату (21 894 рубля), взяли вещество на анализ.
В общей сложности, я приезжал в лабораторию раза три или четыре. И каждый раз, анализируя показатели, вносил коррективы в производственный процесс. То приходил в уныние («хлориды и железо превышают эталон, адсорбционные способности не соответствуют требованиям»), то снова обретал хорошее настроение («pH- хороший показатель, и потеря в массе – тоже»).
Так продолжалось около трёх лет. За это время я перепробовал разные сорта деревьев, пока не остановился на абрикосе и акации (лучше бы, конечно, берёза или липа, но ведь их в нашем районе негусто). Научился работать колуном, а правая рука была в трудовых мозолях: древесную щёпу на мелкие кусочки я разрезал портновскими ножницами. Подобрал, методом проб и ошибок, раствор, которым пропитывал куски дерева для превращения его в порошок с уникальными свойствами.
И вот однажды (это было 29 июня 1994 года) получил от химика-лаборанта Ольги Васильевны Хасановой такое письмо: «Теперь могу сообщить Вам, что довольна результатами анализа. По трём показателям: 1) адсорбционная способность; 2) общая зола; 3) остаток после прокаливания – результаты хорошие, проверяла дважды. Теперь можете сдавать на анализ смело, если уголь весь такой, какой у меня в образце».
Надо ли говорить, как я ликовал в тот день, какие планы, один другого радужнее, строил.
Но человек, как известно, предполагает, а Бог располагает: вскоре не стало моей любимой матушки, и родительский дом стал обиталищем квартирантов - за редким исключением, людей нагловатых и ненадёжных. Несколько раз, из-за длительной неуплаты за газ, его приходилось со скандалами отрезать. В этих условиях было не до химических экспериментов. А потом жизнь стала потихоньку налаживаться, и наша семья стала жить, а не выживать. С продажей сельского дома тема совсем утратила актуальность. В городской квартире за такие эксперименты пожарные быстро призовут к ответу, да и кто из соседей будет терпеть зловонные выделения у себя под боком? А лицензия? А соблюдение нормативов по экологии? А первоначальный капитал? Как говорится, не суйся в воду, не зная броду.
И всё-таки я не жалею, что многие месяцы занимался реализацией идеи, не принесшей мне никаких дивидендов. И, несмотря на массу потраченного времени, очень доволен. И даже – счастлив! Потому что однажды мой скромный, самодельный продукт уберёг нашу семью от несчастья.
Как-то, ночью, дочь-десятиклассницу стало тошнить. Стали лихорадочно искать карболен, но его, как назло, в домашней аптечке не оказалось. Круглосуточных аптек в то время ещё не было, а «скорая» не всегда приезжала быстро. Между тем, дочери становилось всё хуже… И тут она вспомнила, что я когда-то делал активированный уголь. Со словами «Папочка, я в тебя верю!» открыла пузырёк и приняла внутрь, размешав с водой, столовую ложку чёрного порошка. Тошнота вскоре исчезла, врачебной помощи не понадобилось.
Вот я и думаю: а, может, только из-за одного этого случая мне и пришла в голову (или – была вложена свыше?) странная для гуманитария идея - заняться производством активированного угля?
Выходит, к внутреннему голосу, хотя бы иногда, но прислушиваться – надо?
А если кто-то захочет попробовать сладость, похожую на «Золотой улей», причём с весьма полезными для организма компонентами, то вот - дословный рецепт из пособия для юных химиков.
Получение искусственного мёда
«100 г сахара растворяют в 40 г воды. Получается густой сироп. К нему добавляют 0,8 г лимонной кислоты. Сироп в течение 35-40 мин. нагревают на водяной бане. Если сироп при этом слишком загустевает, то прибавляют немного воды. Получается раствор глюкозы и фруктозы, напоминающий по вкусу мёд. Если хотят получить аромат настоящего мёда, то к искусственному мёду добавляют 4-5 г натурального мёда».
(От себя добавлю: так как, из-за лимонной кислоты, такой «мёд» имеет кислинку, то её можно легко удалить, сыпнув в сироп немного питьевой соды).
Приятного аппетита!