Понимаете, у меня тонкая-тонкая кожа.
Сквозь неё проникают не то, что тревоги – свет.
И, наверно, я на дымку, на сон, на мираж похожа,
Так прозрачен и хрупок, и тонок мой силуэт.
Понимаете, я никак, нисколько не притворяюсь.
Мне так чужды интриги, обманы, обиды, ложь.
Я не только своею, я и вашей бедою маюсь,
Рассыпаюсь на части, потом и не соберёшь.
Понимаете, душа моя на поверхности. Рядом.
Нужно глубже, да я не умею её таить.
И спугнуть душу можно и жестом, и словом, и взглядом,
И тогда вдруг тонкой-тонкой-тонкой бывает нить.
Понимаете, я звучу всегда на последней ноте,
Что летит и летит, исчезает куда-то ввысь.
Понимаете, я жду, я надеюсь, что вы поймёте,
Как бывает непросто оттуда срываться вниз.
Понимаете, я не жду совсем ничьего вниманья,
Не прошу ни любви, ни хвалы, я ни бог, ни вещь.
Незаметной, тихой, прошла бы все свои расстоянья,
Только кто-то опять, вдруг в душе пробивает брешь.
И тогда этот кто-то внутри вновь ломает все грани.
И куда-то всё канет и мой исчезает свет.
Понимаете, меня очень просто не то, что ранить -
Уничтожить, разбить, в общем, прямо свести на нет.
Понимаете, я другой уже никогда не стану.
Ведь пыталась сама я хоть что-то да предпринять.
Вдруг всё хуже со мной? Вдруг и вовсе я фата-моргана
И меня, как явление, трудно понять и принять...