Вздыхаем тяжело, взирая на жилища,
Которые на время нам даются...
С каждым годом сильнее ощущаем —
Основы скоро распадутся:
Крыша прохудится, что уж там фундамент,
Трещины на стенах и на потолке —
Так дома проходят экзамен...
Хозяева по дому ходят налегке,
Хозяева стареют одновременно с домом,
Отнюдь не молодеет крыша и фасад:
Жилище-человека оглушительная кома
Обрекает медленно на полураспад.
До полного распада кто добраться может? —
В начале жизни много сил!
Домам не предлагается шагреневая кожа,
О ней одушевленный юноша просил.
Ему дана была реализация желаний:
«Всё тебе под силу, что б не захотел!»
Но не сказали юноше лишь о подводном камне:
«У жизни и здоровья свой имеется предел!»
Безумные идеи, словно блудницы и воры,
Втираются в доверие — их юноша провёл
Широкими тропами… Отворил затворы —
Каждый гость хозяином вошел.
Блудницы вдалеке ещё расхваливали дом:
«Красивый, привлекательный, как молодое тело!»
Воры со змеиным языком
Юношу наивного хвалили так умело...
Жестокие, коварные, властные идеи
Одеты в ярких образах — бессмертны, хитры.
Однажды, пропустив идеи через двери,
Юноша надеялся, что «гости до поры».
С тех пор наивный юноша — слуга и раб идей:
Он не молодеет, его жилище тоже;
Проклинает всё он, припоминая день,
Когда ему досталась шагреневая кожа...
Вздыхает тяжело, взирая на жилище,
В котором был хозяином, в котором стал слугой.
Юношу-хозяина он больше не отыщет,
И больше никогда не попадёт домой.