Он помнил, как в воде дрожали блёстки.
И ночь дышала пряною смолой.
В ушах сияли милые сережки,
Перекликаясь бликами с Луной.
И на запястье тонкой нитью вена,
И чувствовал он учащенный пульс.
Он пел ей о любви самозабвенно,
И всё лишь ей, прекраснейшей из муз.
За годом годы яростно летели,
Расплескивая жизни горько-сладкий сок,
Но как она от слов его краснела,
Стереть из памяти так и не смог.
И каждый раз, когда дрожали блёстки
На краешке ласкающей волны,
Сияли в памяти те милые серёжки,
Перекликаясь с бликами Луны.