Как познакомились, прошел уж год, не суть.
Не понял я, за что такая льгота.
Я помню алкоголь, мандраж и рвота,
И пот со лба - расплавленная ртуть.
Твои глаза, как море в непогоду,
Что раз вглянуть, и сразу утонуть.
И волосы твои - клубничный блонд.
Длиной - не достают сердечной чакры.
Внутри глубин, темнот - гектары, акры.
Снаружи кажется, что всё наоборот.
И пальцы, жадно ждущие атаки,
Руки моей касаются вот-вот.
Ты мне напоминала Флёр-де-Лис.
Смеялась много, подливала виски.
Табак, я помню, с запахом ириски,
Кальян, мангал, шашлык и крики лис.
Все люди пришлые на этой странной вписке
Куда-то разом вдруг внезапно разошлись.
Потом был вихрь: щеки коснулась прядь.
Дыханием был словно заморожен.
Вискарь, кальян, окно перед прихожей.
И руки торопились все искать
Тепло тебя под пиджаком на коже.
И плечи голые. Апрель. И минус пять.
Но резко ты оборвалась в щелчке,
Словно от выстрела или прямого звука.
Отпрянула лицом, столкнула руку,
И, убегая, скрылась вдалеке,
Оставив мне лишь отблеск во фрамуге
И аромат волос на сквозняке.
Ведь я потом искал тебя: нашёл.
Ты заблокировала номер и контакты.
Я продолжал писать, диктуя факты,
Мол, так и так, все будет хорошо.
Ты лишь однажды бросила бестактно
Скупой ответ: иди туда, где шёл.
Как было не сойти с ума совсем?
Я признаюсь, я был у психиатра.
Закрыл гештальт. Читал молитвы, мантры.
Но разве мог я справиться хоть с чем?
Раз до сих пор внутри бомбит на кванты
От звуков в имени твоем морфем.