Беда нависла над отчизной,
Сильней любого катаклизма,
Не то комета, не то шарик,
Не то пылающий фонарик,
Над всем Челябинском кипело,
Грозясь космическое тело.
Все президенты, как узнали,
Поп-корн и в бункер повлезали.
Лишь наш, узнав, в вопросы вникнул,
Отдал приказ и спичкой чиркнул.
А масса больше становилась,
Что оппозиция вся смылась,
На фоне бедствия и крика
Рассады вяли базилика,
В итог чего, конечно бабки,
Баррикадировали грядки,
Вооружились, взявши грабли,
И дедам дав со стенки сабли.
По всем каналам на централке,
Повтор программ "Всё о рыбалке".
Меж тем три МИГа торопились,
Три лётчика, один - Дрюс Вылезь.
Влетая в центр злой воронки,
По поручению оборонки,
И вдарив по ракете каждый,
Перекрестились двое дважды,
А трижды просто не успели -
Их в эту же секунду съели.
Остался тот лишь исстребитель,
Где в нём Дрюс Вылезь был водитель.
Тут вздулась масса от ударов,
Всосала полкольца бульваров,
Сверкнула едким цветом "оранж",
Что протрезвел гаражный сторож.
Дрюс понял, что стрелять нет смысла,
Пока ОНО мешком нависло.
Нужна команда против злобы -
Отряд элитных долбоёбов.
Где их достать? Да не вопрос!
Ведь Дрюс же вместе с ними рос!
И вновь нарушив все приказы,
Он отключил сигналы с базы,
Включил "Шансон", с ним плохи шутки -
Он 20 лет водил маршрутки.
И память бултыхая водкой,
Дрюс вспоминал с кем чистил взлётку,
Шагал в строю в том сердцу близком -
"Суворовско-Калифорнийском".
С позиций отлетев едва,
Он забубнил как в "Брате-2":
"Облака, белокрылые лошадки
Облака, выживу, схожу на ****ки.
Не глядите вы пожалуйста свысока.
Я вернусь с друзьями вечером, облака".
(V)