ГЛАВА 86 (1965 г)
1 Когда войдёт тревожный стук морзянки
В твою судьбу, ты медлить не моги.
Тире и точки растревожат рану,
Захолонут почище злой пурги.
Сигнал короткий, оттого и страшный,
Зовёт туда, где не видать ни зги:
«Спасите наш корабль, в беду попавший,
Любые «F»* , откликнитесь скорей!
Магнитных бурь немало повидавший
Нам нет других роднее кораблей.
В Антилах Южных волн сплошная слякоть,
Ищите нас средь западных аллей.
13 По долготе мы градусов на двадцать
Петляем курсом, где возможен норд,
Родной Париж, ты не спеши оплакать
Такой несостоятельный рекорд.
Ну, отзовитесь, позывной услышьте,
В волнах коротких чей теперь черёд?»
И отозвались. Наконец-то в нише
Шумов и треска прозвучал сигнал:
« Я – UL7 , но очень плохо слышу,
Координаты еле разобрал.
Здесь рядом Каспий, Азия в эфире,
А из французских только карнавал…»
25 У Жигулёвских гор размах пошире,
Два школьника, над рацией склонясь,
По миру шарят, словно по квартире,
Но дальнюю хотят наладить связь.
Все «F» молчат, в эфире непогода
Как занавес железный собралась.
Диполь, антенна - не дразни природу:
«Мы здесь – de UA4KHP ,
В Атлантике не боги верховодят,
Пожар на судне, как огонь в степи,
И результаты всех экспериментов
До адресатов могут не дойти.
37 Спасти приборы, записей моменты,
Буи на воду, словно якоря,
Крупицы знаний многим незаметны,
Но тем и отличаются моря.
А сороковник*1 нашей кэхэпэшки –
Пищалка в небе, честно говоря.
- На «SOS» прорваться, как в ферзи для пешки,
Нас тут же обнаружат слухачи*2,
Но честь по чести мы расставим вешки
В такой, на мир свалившейся ночи.
И тут же ЦРК*3 нас взял в обойму,
Их киловаттник всё берёт почти.
49 Париж и Гавр вперегонки с собою
Спешили сообщения принять…
Корабль спасли, и навсегда с любовью
Мы будем это время вспоминать».
На фоне тех восторгов мимолётных
Обиды захлестнула пелена,
Когда бы парни всей земли охотно
Оружие не славили своё,
Притягивая войны, как болото
Засасывает дерзкое копьё.
Тут нужен Проводник иного склада,
Что у войны затупит остриё!
61 Но я забылся. Дальних звёзд награда
Вселенской жизни навсегда одна,
Хоть нами ощущается утратой.
А вечность рассыпает семена,
Их временем несёт во все пределы
И называет эти имена.
Нельзя сказать, что промахом Акелы
Воспользоваться Маугли пришлось,
Ведь стая в большинстве своём созрела
И часть ошибок видела насквозь.
Но как без муз оформить отвлеченье
Сообщества, что катится в «авось»?
73 Задача заключается в замене
Привычных слов и образов, и тем.
Пускай возникнет новое знаменье,
Чтоб по сердцу пришлось планете всей.
Оно уж было в мире тесных кухонь,
И вот теперь явилось без затей.
Явилось всем, кто даже туг на ухо,
И всем, кто слушал «среднюю» волну,
Не обладая музыкальным слухом,
Но понимая звука глубину.
Не стадионы – царствие поэтов,
А звучный голос, певчую струну!
85 И, кажется, столкнулись «та» и «эта»:
Легальная, для выхода в эфир,
И самозванка, что, не видя света,
Звучала и притягивала мир.
Но не вторая – первая для власти
Порядочными числилась людьми.
Иным упёртость напрочь очи застит,
Им свежий ветерок страшней простуд,
Они не знают очереди в кассы,
Но строго размечают наш досуг.
И вот при той зашоренности жуткой
Свободный голос появился вдруг.
97 Сначала это посчитали шуткой,
Дурачеством без видимых угроз,
Потом намёком, едкой прибауткой
И, наконец-то поняли всерьёз:
Что этот парень, ростом невеликий,
Вдруг из гитары вырос, как колосс!
Судьба не часто представляет лики,
Могущие добраться до нутра,
А этот парень воспевал те блики,
Которыми сверкают купола.
И где струна Высоцкого бренчала,
Все светофоры и прожектора
109 Как будто начинали жить сначала.
Но я прошу простить меня затем,
Что был не он, а Михаил Анчаров
Родоначальник песен между тем.
Застенчивый, почти забытый всеми,
Но Проводник Небесных новых схем
115 Средь ангелов, что мчатся через время!
* - префикс Франции
*1 - мощность радиостанции в 40 ватт
*2 - служба прослушивания радиоэфира
*3 - центральный радиоклуб, Москва