Последний поцелуй был апогей прощанья,
И путеводный знак к взлелеянной мечте,
Не горькое «Прощай!», а просто «До свиданья!»
Сказала мне она в вокзальной суете.
В бесцельной толчее кругом мелькали люди,
Кто провожал, а кто куда-то ехал сам
И миг прощанья был на время скуп и скуден,
Но дорог нашим двум трепещущим сердцам.
Под светом фонаря, назойливо мерцавшим,
Но освещавшим все ж и поезд и перрон,
Растаяла она в толпе людей, спешащих
В азарте и поту скорее сесть в вагон.
Как хороша она в муслиновом наряде,
Я на нее глядел в вагонное окно
И то, что видел я в ее прощальном взгляде,
Дурманило меня как старое вино.
Вот поезд отошел, исчез во мраке ночи,
Но между ей и мной остался уговор,
Что через год опять мы встретимся воочью,
Чтобы продолжить наш любовный разговор.
Так и случилось вновь и вновь она в муслине,
Но что-то у меня на сердце маета -
Я прежних чувств в себе не ощущаю ныне -
Быть может, я не тот, или она не та?
Текст оригинала.
Thomas Hardy
On the Departure Platform
We kissed at the barrier; and passing through
She left me, and moment by moment got
Smaller and smaller, until to my view
She was but a spot;
A wee white spot of muslin fluff
That down the diminishing platform bore
Through hustling crowds of gentle and rough
To the carriage door.
Under the lamplight’s fitful glowers,
Behind dark groups from far and near,
Whose interests were apart from ours,
She would disappear,
Then show again, till I ceased to see
That flexible form, that nebulous white;
And she who was more than my life to me
Had vanished quite…
We have penned new plans since that fair fond day,
And in season she will appear again –
Perhaps in the same soft white array –
But never as then!
– “And why, young man, must eternally fly
A joy you’ll repeat, if you love her well?”
– O friend, nought happens twice thus; why,
I cannot tell!