Угости меня, мама, блинами
После баньки с дороги шальной.
Я спою тебе песнь об Афгане –
Бесподобен он ранней весной!
Мне приснилось, что я там и не был,
И тюльпанов не видел костров,
Голубого, бездонного неба
В перекрёстках поющих ветров.
Там Сергей прикрывал меня Санин,
На экране мигая: «я свой».
Мы с ним даже не подозревали,
Что нарушили вечный покой.
Солнце ртутью играть перестало
По поверхности горной резьбы.
Вдруг, огонь безмятежных тюльпанов –
Словно предупреждение судьбы.
Где забыл я тот день: на форсаже,
Расколов эхом гор тишину,
Мы по цели ударили, даже
Не заметив, что вверглись в войну.
И афганского неба тюльпаны
Нашу дружбу проверив до дна,
Наши души в конвертах послали
По прекрасным, но разным Мирам.
Я не вздрогну от первого грома
На рассвете в родном городке
Возле школы, до боли знакомой,
Где он встретил с тюльпаном в руке
Ту девчонку, что криком кричала
При рождении сына его...
И когда ненадолго прощались...
И под «Чёрным тюльпана» крылом...
Возле школы я мальчика встречу.
На асфальте с мелочком в руке
Он в весенний, сиреневый вечер
Заправляет войну на листке.
Нарисуй мне, малыш, не войнушку,
Где безвинная льётся рекой,
А с покошенной крышей церквушку,
Где берёзки в серёжках весной.
Накорми меня, мама, блинами.
После дальней дороги устал,
Я спою тебе песнь об Афгане:
Как прекрасны тюльпаны у скал!
Мне приснилось, что я там и не был,
Не прослушивал песен ветров,
И не падал с разбитого неба
В острова нераскрытых цветов.