Часть 1
Братцы, вы меня простите,
Веселиться мне, сегодня нет нужды,
Дует в спину мне, корявый ветер,
Задувая холод под штаны.
Я иду, шатаюсь по дороге,
Надо мной прозрачная луна,
И собака воет в подворотне,
И не ходит транспорт до утра.
Расплылась в улыбке псина,
Ты над кем, дурёха ржёшь?
Ба, да это же не псина,
Надо мной смеётся... чёрт.
Протрезвел, как будто не пил,
И ускорил твёрдый шаг,
Позабыл про всё на свете,
Про бутылку и про баб.
Братцы, я теперь совсем не весел,
Веселиться нет нужды,
На вопрос бы кто ответил,
Как потом попал сюды.
Комната большая,
Койки в ряд стоять,
Надо мной нависли,
Человек так пять.
Хлопают глазами,
Пальцами суют,
Любопытны твари,
Видно дело шьют.
Что случилось братцы?
Я куда попал?
На соседней койке,
Дурик отдыхал.
Чуть подальше рыжий,
Что то всё решал,
И для пущей важности,
Палец в нос совал.
У окна, плешивый, головой качал,
И тогда я понял, что в дурдом попал,
Вы меня простите братцы, что не весел я,
Больше пить не буду, обещаю я…
В общем, правила такие,
Бочку на бок повалили,
Быстро дыр в ней насверлили,
Парус вставили туда,
И поплыли кто куда.
Тут-то всё и закрутилось,
Жизнь как в сказке потекла,
Здесь тебе режим, еда,
Ну и прочья ерунда.
Рыжий, дыму наглотался,
Под кровать свою забрался,
Быстро глазоньки закрыл,
По всему видать поплыл.
А плешивый как оратор,
Ногу выставил вперёд,
Воздух тычет словно шпагой,
И стихи свои орёт.
В общем, братцы натерпелся,
И такого повидал,
Хоть не с жидкого я теста,
А в штаны почти поддал.
Видно чёрт не зря смеялся,
Это, полная возня,
В сеть какую то попался,
И похоже не спроста.
Тут консилиум собрался,
Он к двери слегка подкрался,
И в проход, как есть вода,
Просочились доктора.
Белый цвет и строгий взгляд,
Нам о многом говорят,
И повисла тишина,
Знать, уже была война.
Шум в палате прекратился,
Бунт, похоже, назревал,
Лишь плешивый тыкал воздух,
Рот, как рыба разевал.
Гниль, кругом, гнилее будет!
Самозванцы у руля!
Страшный идол, дурик рулит,
Значит, нам грозит беда.
Сколько можно, вешать макароны,
Сколько можно, пыль пускать в глаза,
У людей терпенье на исходе,
Мне твердят, так надо для тебя.
Слышу, процедурная готова,
На уколы всем пора.
В общем, на уколы все сходили,
Чтоб в народе буйство по унять,
Данью, как татары обложили,
И пораньше уложили спать.
Ночь. В палате тихо,
Слышу, как стучат часы,
На кроватях тихо дышат,
Может им, не сняться сны?
Мне же дураку, не спиться,
В коридоре голоса,
Мысль, так нагло, в голову стучится,
Всё до пился, очередь твоя.
Говорил мне рыжий по секрету,
Дураков, чтоб не рожать,
Обрезают всё, и нету,
А потом иди гулять.
Нет! Я им не дамся,
Пусть хоть режут на куски,
А вообще, бежать нам надо,
Чтоб не сгинуть от тоски.
Над Москвой луна светила,
Город тихо спал,
Где-то псина, снова выла,
В коридоре чёрт стоял.
Я глазам своим не верю,
Что опять?
Отпустило бы скорее,
Ладно, буду спать…
Часть 2
Утром нянька разбудила,
Всем пилюли раздала,
Ну, а дурик, чтоб проснулся,
Раза два шлепка дала.
За него тут кто-то впрягся,
Дескать, он у нас глава,
Караул! Кричала бабка,
Самозванцы у руля!
Напряглась тут вся палата,
И поэты и цари,
Поняла вдруг наша бабка,
Здесь, пощады не найти.
У двери плешивый встал,
Рыжий у окна стоял,
Дурик к стенке прислонился,
Видно спину прикрывал.
Значит так, вступился я,
Вы меня совсем увольте,
Только бабку, вы не троньте,
Это я вам говорю, как посланник Какмандю.
Ба, нахмурился тут рыжий,
Кто то хочет по зубам,
Не сработала уловка,
Как то стало всем неловко.
Вдруг плешивый руку поднял,
Ну, тогда другое дело,
Раз посланник Какмандю,
Значит так тому и бю.
Ты поэт сиди в упряжке,
Разберёмся без какашки,
Сами знаем мю и бю,
Ну и эту, как там? Какмандю.
Тут политика такая,
Дипломатия большая,
Чтобы санкций избежать,
Надо тупо, нагло врать.
Знаем вашу Какмандю,
Бабку эту отпущу,
Чтоб, обеда не лишиться,
Примирение ввиду.
Ну, на том и порешили,
Няньку с миром отпустили,
Та на радостях кряхтя,
Растворилась без следа.
На обед подали рыбу,
Кости, хвост и чешую,
На добавку дали фигу,
Жрать, такое не хочу.
Выпил я стакан компота,
Резь пошла по животу,
Закрутило, забурлило,
Дай подумаю, пойду.
Вот сижу. В туалете тихо,
Думаю о том, о сём,
Это, что ж, за вражья сила,
Упекла меня в дурдом.
Напрягаю всё, что есть,
Память напрочь всю отшибло,
Голова, так хочет, есть,
Чтобы вспомнить, всё как было…
День за днём, так пролетал,
Дисциплиной бал набрал,
Наш поэт стихи читал,
Дурик всем указ писал.
На душе такая муть,
Волком хочется мне выть.
Здесь все словно сговорились,
На вакцину все молились,
Я же понял, не дурак,
Разобрался, что да как.
И в уме созрело действо,
Я в доверие вотрусь,
Буду я для них, как тесто,
Обрету законно место,
Ну и с нянькой подружусь.
Долго ночью я молился,
В голове побег крутился,
Чтоб, свободу обрести,
Надо маску мне найти.
И зачем всё это нам,
Кем, до этого мы были,
Чем, себя мы возомнили,
Мы и боги, и цари,
Мы вершители судьбы.
Позабыли, что мы люди,
Ведь для всех один конец,
Сколько б, не было потуги,
В землю всем придётся лечь.
Всё, пора. Настало время,
В помощь няньку призову,
Ну а там такое небо,
Там такая благодать,
За забором все свободны,
Может, ошибаюсь я?
Разом, всё, куда-то делось,
Вижу, нянька завертелась,
Чёрт, опять в углу стоит,
Смотрит зенками, шипит.
Нянька чуть ли не кричит,
Ты Андрюшка пить бросай!
На бутылку не влезай,
Виждь написано убьёть,
И придавить, и зальёть.
Ты на чёрта плюнь три раза,
Сгинет этака зараза,
Плюнул. Всё исчезло сразу,
Открываю оба глаза.
Я в квартире у себя,
Видно это неспроста.
Вы меня простите братцы, что не весел я,
Больше пить не буду, обещаю я…