Титан, что сдерживает небо,
Внезапно сбросил все оковы,
Он неподвластен был слепому гневу,
Тогда, как все к нему уже готовы.
Готовы вмиг менять свои решенья,
Готовы кровь родителей пролить,
Лишь не иметь бы слабоумие с мигренью,
Да, дольше всех бы лишь прожить.
Людей бросают в урну как окурки,
В надежде Богу жертву принести,
Но все мы лишь стеклянные фигурки,
И от падения, увы, нас не спасти.
Ведь у кого-то под ногами рухнет полка,
А кто-то выскользнет из рук,
Ведь кто-то жить способен долго,
А кто-то сам себе хирург.
Жаль, что хирург иголку путает с ножом,
Вскрывает вены лучше, чем сшивает,
Совсем не думает, а что же там потом,
За дверью нас соседней поджидает.
Когда титан ушёл, оставив небо синее,
Все люди замерли, судьбу безвольно принимая,
Одни кричали, мол, Господь, пожалуйста, прости меня,
Другие вышли из окна, без слов проблему понимая.
А я курил всё также эти сигареты,
Тушил об шею, правда, об твою,
Дарил конфеты, зная, что болеешь диабетом,
Но продолжал кричать, что искренне люблю.
Никто в такое бы поверить здесь не смог,
Ведь слово каждое – безвкусная лапша,
Ты вытирала слёзы и глотала порошок,
Поскольку лучшей жизни не нашла.
Как не нашла поддержки и любви,
Как не нашла родителей и брата,
Не отвергаешь чувства – так прими,
Не принимаешь – так отдай мне их обратно.
Пустая трата времени быть чьим-то тамагочи,
Пустая трата времени без дела ждать успех,
Пустая трата времени, когда ты что-то хочешь,
Точнее, когда хочешь сразу и для всех.
Нельзя планете лицемеров угодить,
У каждого своя на всё цена,
Одни за пригрошню монет готовы задушить,
Другим полцарства – не оплата их труда.
Контраст идей и идеалов человека,
Как поле ягод, многочисленных цветов:
Кого-то топчут, делают калекой,
Ну, а кого-то превозносят выше собственных голов.
Наш мир – единый организм с пороком сердца,
С пропитой печенью, с поломанной ногой,
А всё вокруг – ГУЛАГ, а может Освенцим,
И здесь не то, что в фильмах – вряд ли выживет герой.
Наш механизм даёт осечки - удивительного мало,
Ведь сердце – это истинная слабость,
Спасибо, Солнце, что когда-то согревало
Тело или то, что от него, скорей, осталось.