У нас с мамой сложилась традиция: каждый раз, приезжая к ней в отпуск, я обязательно играю на пианино нашу любимую пьесу - ноктюрн "Разлука"(автор - композитор Михаил Глинка). За много лет это превратилось в своеобразный ритуал. Переступила порог маминого дома, немного отдохнула, поели - играй "Разлуку", это как пропуск в дом. Сыграла, вот теперь по-настоящему "отметилась". Как check-in.
Выучила я её в возрасте 17 лет, и эта пьеса так закрепилась в памяти, что стала моим талисманом по жизни. Как будто я уже тогда знала, что вся моя жизнь будет состоять из разлук и встреч, будто я уже тогда предвидела, что уеду из своей страны далеко-далеко. И каждый год я играю эту пьесу с новым чувством, как будто "Разлука" становится старше вместе со мной.
А в этом году из-за пандемии коронавируса я не еду в Россию, и мама прислала мне видео с "Разлукой". И вот я слушаю и грущу под эту трогательную мелодию и знаю, что где-то далеко точно так же грустит моя мама. А мелодия как будто рассказывает историю моей эмигрантской жизни, и причитает, и жалуется, но и утешает, успокаивает: "Не грусти, за каждой разлукой - новая встреча. Так уж устроена жизнь, что дети уходят от родителей, птенцы вырастают и покидают гнездо. Но они снова возвращаются, и каждая такая разлука обещает встречу впереди".
Вот теперь и мой старший сын уехал в другую страну, поселился в Англии со своей спутницей жизни, и что бы я ни думала по этому поводу, как бы мне ни хотелось, чтоб он жил поближе, я ничего не могу поделать, не нужно даже пытаться.
И как бы мы в прошлом ни спорили, какие бы разногласия у нас с мамой ни случались, всегда остается неразрывная нить, как вот эта мелодия, и она держит нас вместе. Как бы ни были мы далеко друг от друга, мы обе знаем, что я всё равно приеду, и сыграю ей нашу мелодию, которая подобно пуповине, держит нас вместе.
Я очень хорошо помню тот момент, когда знание о неминуемой разлуке с матерью поразило меня, внезапно и ярко, как инсайт.
Мне 17 лет, приемные экзамены в институт. Последний экзамен - устный по литературе. От волнения у меня началась "медвежья болезнь". Я знала, что мама сегодня специально отпросилась пораньше с работы, чтоб заехать за мной прямо в институт.
Именно тогда я нуждалась в поддержке, и горько раскаивалась за те свои подростковые срывы и выходки, когда дерзила матери, вспоминала её бледное лицо после ночных дежурств, её тонкие запястья и грубые, хлопчато-бумажные чулки.
Экзамен проходил в том отсеке института, который студенты и преподаватели окрестили "голубятней" - настолько махонькие там были аудитории. Как томительно всегда сидеть, ожидая своей очереди отвечать перед экзаменаторами! В животе предательски урчит, прошибает холодный пот... вокруг истерически хихикают другие абитуриентки, уже успевшие подружиться.
Бродя по лестницам "голубятни", я наткнулась на чудный вид из окна, открывающий взору внутренний двор, - но не из тех унылых дворов-колодцев. Этот дворик был такой уютный, домашний, были видны окна с тюлевыми занавесками и балконы дома напротив. Было утро, окна и балконные двери были открыты, и из одного окна явственно раздавалась музыка- кто-то играл на пианино. Это был отрывок из оперы Метерлинка "Синяя птица":
" Пора мне, мама, и я остаюсь одна,
Но вы улыбнётесь, вспомнив меня,
В дальней дали ваших одиночеств....
В печаль матерей,
Как в зеркало, спешите вглядеться,
При свете седых фонарей
Ещё светлей вчерашнее детство...."
Почему-то в душе от этих слов заныло - будто я чувствовала следующий этап отрыва от матери, и одновременно с тем предчувствовала, что и меня ждет та же участь, когда у самой будут дети. Вот, у меня ещё и в проекте не было детей, а я уже оплакивала разлуку с ними. Но, как ни странно, звуки музыки успокоили меня, это было похоже на медитацию. Я успешно сдала экзамен. В тот день я как будто стала старше.
Все мы в определенный момент должны оторваться от родителя, и это необходимо, чтобы повзрослеть.
И каждый раз при звуках ноктюрна «Разлука», я всем своим существом ощущаю эту горечь - от разлуки - и одновременно сладость - от того, что разлука обещает встречу.