Ночь
А мимо Клязьмы берега
плывут текуче и певуче.
В лугах свежайшие стога
ещё так влажны и пахучи.
Развалы сёл и деревень
на полувзгорках и по склонам
тягучая ночная лень
окутала темно и сонно.
Медовый воздух бодр и чист.
И в тишине, застывшей строго,
лишь коростель, шальной артист,
внезапно вскрипнет от восторга.
А в небе, если заглянуть,
тропой, прорезавшей долину,
лежит усталый Млечный Путь,
таинственный, туманный, длинный.
Весь в звёздной дымчатой росе,
отягощённой перламутром,
как подмосковное шоссе
после дождя июньским утром.
Но что-то древнее томит,
смущает душу и тревожит.
Какой-то зов… какой-то ритм…
и конский топ… и бездорожья…
и посвист стрел… и вран кричит
сквозь тьмы времён и далей дали,
неся посыл нам из ночи
пред битвой на реке Каяле.
Но почему? Какая цель?
В такую ночь что это значит?
Ответа нет. Лишь коростель
скрипит, скрипит,
как будто плачет.