Помнишь, Оляша?
Июль в Каталонии,
pansy по пляжу шёл.
Было не страшно.
Было не больно.
Было почти смешно.
Что я, ты помнишь,
ему ответила,
когда он признал «своих»?
«Нет, мой хороший,
мы не из этих.
Как раз таки из других».
С нами курили
пошлые девки
без совести и белья.
Я не просила их.
Я не хотела.
Это была не я.
Жизнь превратилась
в кусочек ада,
стрёмный нелепый сюр,
когда я исследовать
стала гланды
одной из бесстыжих дур.
Возможно,—
я точно не помню, Олька,
я только предположу,—
что этой беспомощной
прошмандовкой
could оказаться you.
А то, что бабочки
на предплечьях,
а вовсе не в животе, —
это помарочка.
Это мелочь.
Это a rude mistake.
К чему эту бучу
вообще я спела.
Да просто, Оляш, пойми...
На всякий случай:
всё, что я делала,
было не по любви.