Библиотека
Марине Баулиной
Если мир не театр, а библиотека,
То в мире этом довольно тесно.
Там тесный круг – свои, и только,
Гостеприимны стеллаж и полка.
Но в тесном том мире легко заблудиться,
Начать на А, но до Я не пробиться.
А если от альфы идти к омеге,
То древние греки с тобой навеки.
И ты – Одиссей в эгегейском море,
Легко десять лет проведешь на воле.
И ты – Пенелопа, который год уж
Все нитку в иголку продеть не можешь.
И не дай бог тебе в скитаниях
Зайти случайно в отдел Китая.
Там книги доска к доске пришиты
В порядке Китайского алфавита.
Ты в них, не пустив пузырей, утонешь,
Кирилла Мефодьевича припомнишь.
…….
Осатанев от рядов и полок,
Присядешь тяжко на подоконник,
Подвинув задом горшок с цветами,
И заорешь: «Отпустите к маме!»
Тебя услышит библиотекарь,
И ты останешься здесь навеки.
Объявишь всем, формуляр марая:
Пускай не рай, но здесь лучше рая.
……..
И если весь мир – это библиотека,
Я в ней помещу свое бедное тело,
Протиснусь на полку на уровне глаз я,
Бери, литератор, даю согласие.
Взгляните на полки, Рабле и Потоцкий:
Вам нужен читатель такой-растаковский,
Который читать вас без удержу хочет,
Уснет, но прокисшую морду не скорчит.
Который глотает без закуси книги,
И всем говорит, что писатель великий.
Возьмите меня хоть в читальню, хоть на дом,
И радуйтесь мне, да и я буду рад вам.
Когда вас прочту до последней страницы,
Мольеру, Вольтеру, Бодлеру звоните.
Скажите, чтоб в библиотеку бежали,
Внушите вы им, что на книжном развале,
В антиквариате, в журнальных киосках,
Читатель такой – небывалая роскошь.
Такими богата лишь библиотека
От самого Александрийского века.
Там добрые тети возьмут в оборот вас,
Там звуки негромки, и пыль благородна,
Там делятся всем, все там не на продажу,
Тома за томами и ваши, и наши.
Легко совместимы утопия с раем:
Не спим, не зеваем, не курим – читаем.