Каждый раз под дуло заряженного револьвера
Помещаю комок своих беспокойных мыслей.
Для чужих людей я кажусь, очевидно, смелой,
А не демоном, жаждущим самоубийства,
Не ребёнком, блуждающим среди взрослых
С потерявшими блеск абсолютно пустыми глазами,
Не крылатым посланником Господа смертоносным,
Посылающим горе согласно с своими весами.
Во мне видят спокойствие и добродетель,
Столь желанные жертвами злого рока
В алкогольном плену и дурманящим разум бреде,
Что лишают способности чувствовать раньше срока,
Вместе с тем прививая чёрствость души и тела,
Затмевающих взгляд на потребности любящих женщин,
Что ночами готовятся к вызову для расстрела,
Зашивая себя от теснящихся в сердце трещин.