Однозначного ответа на такой вопрос нет, потому что всё зависит от многих факторов. То есть разные стихи пишутся по-разному. Имеется в виду, что разные поэты пишут по-разному, и один человек стихи, отличающиеся по тематике, по обстоятельствам, побудившим написать на такую-то тему, тоже сочиняет по-разному.
Единственное обязательное требование – наличие дара (желания писать стихи) – которое или есть в человеке или его нет), который можно назвать «Божьей искрой», озарением или как-то ещё. Проявиться этот дар может тоже по-разному: кто-то начиняет сочинять со школьной скамьи, кто-то к поэзии приходит в зрелые годы, кто-то после определённых стрессовых ситуаций (включая и первую влюблённость, и потерю любимого человека).
Я лично начал пытаться что-то сочинять, пожалуй, ещё в суворовском училище. Это были попытки кого-то поздравить с Днём рождения, а всех – с Новым годом и т.д. (Хотя такие творения никакого отношения к поэзии не имеют, как и стихи, посвящённые юбилеям заводов, коллективов, разным семейным и всенародным праздникам). Но для стенгазеты такие строки подходят. Продолжил я что-то сочинять и в курсантские годы в МосВОКУ. Однажды в карауле мы поспорили с одним однокурсником, кто лучше напишет стихотворение. Была создана комиссия из сослуживцев, выбрана тема: «Ночь и Луна». Условия были такими: мы уходим на пост (в ночное время) на 2 часа, в течение которых каждый должен сочинить стихотворение и прочитать его по возвращении. Я был поставлен в худшие условия, так как я нёс службу у Боевого Знамени училища, где часовому запрещается не то что ходить, но даже сильно шевелиться; стоишь неподвижно два часа, сжимая в руках автомат. Речи о том, что я мог записать сочиняемое, тоже не могло быть. Я придумывал строчку, запоминал её, затем придумывал вторую… И так по памяти… строчка за строчкой… происходил творческий процесс. Естественно, что в таких условиях стихотворение не могло получиться большим. Мой оппонент нёс службу где-то на улице, кажется, в парке с боевой техникой. Где он и двигаться мог, и записывать свои строчки. Вернувшись через два часа в караульное помещение, мы прочитали свои стихи высокому жюри. Я по памяти прочитал следующие строки:
Ночь и Луна
Говорила всем Луна:
– Ах, какая я красивая,
Отовсюду я видна,
Для влюблённых очень милая.
– Но тебе тут возражу я! –
Ей сказала Ночь в ответ. –
Для влюблённых поцелуев
Лучше, если тебя нет!
Жюри победу в споре присудило мне.
Кстати, чуть позже, уже не на спор, на этом же посту я сочинил следующее стихотворение:
Пост №1
Среди многих постов, на которых стоят часовые,
Есть такие, которые прочих важней.
И стоят неподвижно страны рядовые
У Знамён Боевых, и там, где вход в Мавзолей. (При чтении автором союз «и»
читается, как "й")
Я смотрю на часы, что висят над моей головою,
И Кремлёвских курантов мне слышится бой.
Это отзвук романтики над моею судьбою,
Над моею страной, надо мной, над тобой!
Даже эти два стихотворения (причины, побудившие их написать,) показывают, что существует два пути, следуя которым у автора появляются стихи. Или под влиянием вдохновения, обстоятельств, постоянных мыслей о какой-то проблеме строчки начинают появляться как бы сами по себе, можно сказать, что спонтанно, как в случае со строчками про Пост №1 (если за сутки четыре раза ты выходишь на пост, где стоишь неподвижно по 2 часа, то рано или поздно зарифмованные мысли про караульную службу появятся в твоей голове). Или стихи сочиняются в соответствии с «социальным заказом» на тему, появившуюся официально. Так появилось стихотворение про Ночь и Луну. На заседаниях ЛИТО имени Героя Советского Союза писателя-фронтовика Карпова при Центральном доме Российской армии задавались темы для членов ЛИТО: «Российский триколор», «Пуля», «Шептались две медали», «Сирия» и другие. Среди предложенных вариантов были и очень добротные стихи на заданную тему.
А вот как написалось мной стихотворение «Солдат войну не выбирает». Шла Первая Чеченская кампания, на которую был отправлен и мотострелковый полк, в котором я служил. Завершив окружение Грозного, мы двинулись в направлении Кавказских гор и подошли к селению Сержень-Юрт. Вызвали старейшин и сказали им: «Мы в ваше село заходить не будем и по селу стрелять не будем, но это только при условии, что и по нам из села стрелять не будут». Старейшины ответили, что они ничего гарантировать не могут, так как в село накануне пришла группа боевиков во главе с Басаевым (человек 80), они окопались на окраине села и будут стрелять. «Тогда забирайте женщин и детей и уходите в горы, – сказали мы им. – Мы не будем сидеть и ждать, пока нас убьют!» Мирные жители ушли. С утра до обеда боевики обстреливали нас, мы их. У них даже две пушки оказались, правда, боеприпасов было немного. К обеду стрельба стихла. Стояла жара градусов за тридцать. Все подустали. У меня очень сильно заболела голова. Чтобы спрятаться от палящего солнца, я сел на дно окопа, выкопанного в полный рост, достал из кармана… нет, не таблетку от головной боли, а карандаш и кусочек бумаги и начал писать строчки стихотворения. Причём писал я их почти с такой скоростью, с какой это стихотворение читается. Вот оно:
Солдат войну не выбирает,
Проблема выбора сложна.
Её кто-то другой решает.
Сначала - мир, затем - война.
Жаль только, тот, кто выбирает,
В окопах с нами не сидит,
Глаза друзей не закрывает,
В глаза их жёнам не глядит.
Судьба-злодейка выбирает
Кому споткнуться и упасть,
Кому-то пасть на поле брани,
Кому-то без вести пропасть.
Ну, а солдат что выбирает?
В кого, когда и чем стрелять?
Вот только не всегда он знает,
За что ему-то умирать.
Позже на эти слова была написана музыка и в настоящее время это стихотворение существует в виде песни, на которую снят музыкальный клип.
А теперь я скажу самую страшную правду, о которой я никому особо и не говорю. Во всех этих трёх стихотворениях есть по одной ошибке стихосложения. Я их сознательно не устраняю, как написалось это в начале моего творческого пути, пусть так и будет.
Обязательным условием для творческого развития каждого начинающего поэта является то, что рано или поздно, он должен задуматься над теорией стихосложения и попытаться получить теоретические знания на тему: «Как пишутся стихи»; разобраться с законами и правилами стихосложения, вникнуть в ритмы и рифмы, мужские и женские окончания строк, ознакомиться с пиррихиями и спондеями… и с приёмами создания художественного образа, и т.д. (В нашей стране, по-моему, есть две вещи, которыми никто не учит владеть. Это – как быть мужем и женой, как строить семейные отношения (от печати в ЗАГСе знаний на эту тему ни у кого в голове не прибавляется), и как писать стихи). Иначе, дальше самодеятельного отношения к поэзии продвинуться в поэтическом мастерстве невозможно. Лучше всего эти азы стихосложения постигать в хорошем Литературном объединении, где всё, к сожалению, зависит от личности руководителя. Дай Бог, чтобы вам попался хороший руководитель. Мне попадались разные. Поэтому вернувшись с войны и показав свою подборку профессиональным литераторам из Оренбургской писательской организации, после того, как меня (подполковника и орденоносца) потыкали носом в мои ошибки, я понял, что в этом деле мне обижаться не на кого, кроме как на самого себя. Это в военном деле я профессионал, а в поэзии – начинающий автор. Служил я в 200 км от Оренбурга, за советами, как надо писать, туда не наездишься. Литературного объединения в нашем военном городке не было. Поэтому я пошёл в библиотеку при Доме офицеров, обложился книгами по литературоведению и стихосложению. Очень помог мне «Поэтический словарь» Квятковского (Эта книга, вообще, должна быть настольной книгой каждого поэта). И вооружившись этими знаниями уже сознательно стал их применять на практике, что позволило мне ровно через пять лет стать членом Союза писателей России. А ещё через пять лет, устав объяснять начинающим поэтам и закоренелым графоманам, что стихи пишутся по определённым законам и правилам, я написал учебник (для «чайников») «О том, как пишутся стихи».
В этой книге (на 82-й странице) написано примерно следующее:
Написание стихов – процесс творческий и индивидуальный, и мне кажется, что однозначно ответить подробно на вопрос: «Как вы пишете свои стихи?» невозможно. Кто-то сваливает всё на Музу, кто – на Пегаса, кто – на простое вдохновение, а кто-то говорит о кропотливом труде над словом. Одни сначала пишут план будущего стихотворения, планируя, о чём же они будут писать, а потом стремятся все строчки (содержание) подогнать под этот план; другие, интуитивно записав непонятно откуда появившуюся в голове строчку, даже не предполагают, чем же это стихотворение закончится. Кто-то вслед за первой строчкой сразу же пишет и вторую и далее, а кто-то первую строчку откладывает, и она у него лежит неделю, а потом он к ней возвращается и заканчивает стихотворение. Кто-то готов писать всегда: и днём, и ночью, и в автобусе… а кто-то ожидает Музу, когда же она его посетит и с её помощью он что-то напишет…
Есть в этом процессе что-то мистическое, таинственное… Я слышал, например, утверждение, что А.С.Пушкин сам не писал свои стихи. Он просыпался утром и слышал внутри себя голос, который диктовал ему строки. Задача у Саши Пушкина была одна – успеть записать всё услышанное.
Но каким бы образом ни появилось на свет ваше произведение, вернитесь к нему, внимательно перечитайте. Представьте себя в роли не знакомого с вами читателя, который будет это читать, спотыкаться на сбоях ритма, задавать вам вопросы, если вы невнятно выразили свои мысли, не обосновали свою точку зрения, свои спорные выражения. Упростите ему задачу, не усложняйте ему жизнь. Не давайте ему повода недоумевать, не умничайте, в конце концов. Не заставляйте его задавать вам вопросы о прочитанном, заставьте задавать вопросы самому себе: «Так ли я понимаю жизнь (приведённую ситуацию) как автор? Какие у меня чувства по поводу написанного? Согласен ли я с тем, что он утверждает?». И не бойтесь улучшать свои «хорошие», как вам кажется, стихи, если в процессе написания или даже в конце появились новые мысли и идеи. Тогда работы у литературных редакторов, не говоря уже о пародистах, будет меньше.
Я на стал брать в кавычки вышенаписанное, потому что, кроме текста из своей книги, я добавил кое-какие новые мысли. И вообще, книга «О том, как пишутся стихи» была издана в 2009 году, и время показало, что на 95 процентов она актуальна и сегодня, но приобретённый мной опыт обучения членов ЛИТО в качестве руководителя, где приходится и редактировать стихи других авторов, подсказывает, что эту книгу надо переиздать, дополнив её новыми мыслями и уточнив старые.
Чаще всего творческий процесс у меня начинается с появлением в голове интересной первой строчки. Если к ней сразу не прикрепилась вторая, а то и третья, то я откладываю (записываю) эту строчку на потом. У меня есть страничка (файл), которая называется «Заготовки стихотворений». Там всегда лежит около десятка первых строчек, а некоторые из них уже возглавляют по два-три четверостишия, но ещё ожидают завершающих строчек. К некоторым стихотворениям я обращаюсь по два-три раза, пока не закончу, а некоторые строчки лежат годами.
Есть несколько игр, в том числе и покер, в которых играющие должны собрать определённую комбинацию карт (или игральных костей-кубиков). И там по мере поступления карт (кубиков) игроки меняют комбинации, чтобы остановиться на самой выигрышной. Так, во всяком случае, поступаю я в стихосложении. Потому что, если нашлась хорошая строчка, появилась неожиданная мысль, то почему бы этим не воспользоваться, так как читатели, вообще, не знают ни моих первоначальных планов, ни моих желаний… Для них важно, чтобы им было понятно, что я написал, о чём я написал, какими словами я выразил свои мысли. Им важен мой конечный результат. А если что-то из первоначального плана не получилось, то получилось что-то другое. А потом придёт время и напишется то, что хотел вначале.
Да, я заметил, что эти первые строчки чаще всего приходят мне в голову в дороге: в поезде (эшелоне), самолёте, электричке, автобусе или на пешей прогулке. А вот в кабинете (дома) начать новое стихотворение чаще всего не получается. А вот дописать, закончить – пожалуйста!
От известного писателя-мариниста, капитана 1-го ранга Владимира Шигина я услышал анекдот, который он рассказал журналистам во время интервью для какой-то телепередачи. (Я в это время сидел в соседней комнате и слышал его интервью). Встретились два писателя и стали обсуждать, кто и как пишет свои произведения. Один говорит: «Ну, я утром просыпаюсь, завтракаю и ложусь на диван в ожидании прихода Музы. Лежу, лежу… И как только она появляется, сажусь и начинаю писать. А ты как пишешь?» «Я тоже встаю утром, - отвечает второй, - завтракаю и в 10.00 сажусь за письменный стол». «А Муза? – уточняет первый». «Ну, она же знает мой распорядок дня!»
И ещё один вопрос я хочу затронуть в своих рассуждениях, который связан с вышесказанным утверждением о том, что каждый поэт пишет стихи по-разному.
Высказывание, о котором я поведу речь ниже, я впервые услышал в Оренбургском доме литераторов, и часто повторяю его в ходе занятий в ЛИТО: «Стихи о том, как пишутся стихи, не являются стихами». Это высказывание многие пишущие такие стихи авторы не воспринимают серьёзно, считая эти слова несправедливыми, мол, строчки о поэтическом творчестве есть у многих известных классиков. Почему бы нам, далеко не классикам, тоже не написать о том, как нам на ум приходят строчки… Давайте порассуждаем об этом высказывании.
Вот представьте, что кто-то, умеющий одновременно варить борщ и писать стихи, напишет стихотворение о том, что надо делать, чтобы сварить вкусный борщ. Кого заинтересует такое стихотворение-рецепт? Поваров и домохозяек, увлекающихся стихами. А если шахтёр напишет о правильной технологии для повышения добычи угля? Кому такое стихотворение понравится? Редактору стенгазеты на шахте? Поэтому стихи о том, как поэты ждут Музу или Пегаса, в крайнем случае, почитают одни поэты… и то далеко не все. Творческий процесс сочинения поэтических произведений глубоко индивидуален, и ваш опыт в этом деле не заинтересует практически никого, кроме вас.
Столько интересных тем вокруг! Зачем выдавливать из себя строчки о том, как эти строчки появляются на свет, как вы ожидаете свою Музу? Пишите по-своему, постарайтесь свежим взглядом посмотреть на современный мир и описать его, так как завтра всё может измениться. А ещё хуже будет, если и завтра Муза к вам так и не придёт.
У меня был один знакомый военный, который тоже писал стихи. И мне он говорил: «Да я на любую тему могу стихи написать. Предложи мне тему, а то я не знаю о чём ещё написать». Я, конечно, предложил ему несколько тем. Тут надо иметь в виду, что, если тема интересна автору, то это не означает автоматически, что она интересна и его читателям. Нашим ветеранам-авторам так и хочется написать о своих внуках, о том, как они делают первые шаги в жизни. Иногда отрывайте свой взгляд от семейных проблем и радостей, так как жизнь вокруг богата и разнообразна. Только всё же учитывайте, что писать надо о том, о чём вы хорошо знаете или что вы непосредственно видите и ощущаете, что вас волнует. Наверное, не стоит все же писать о подводниках или полярниках, если вы никаким боком никогда с ними не были связаны. Читателя интересуют броские мелочи, вызывающие ассоциацию погружения в тему, включение воображения для восприятия описываемых событий, явлений и состояния героев. А писать о чём-то общими словами непродуктивно. Получатся лозунги и призывы, в крайнем случае, бесчувственная зарифмованная проза, а не поэзия.
Вот таким развёрнутым получился ответ на простой вопрос: «Как я пишу стихи?»