Чернильная ночь обнимает за плечи, баюкает, шепчет,
Сочится сквозь вечер тягучим прозрачным подтоном;
Простёртое море шуршит и бормочет чуть слышно,
Колышется, дышит и лижет изящные стопы, лодыжки
И плещет, и льнёт еще ближе; ты напеваешь летяще,
Текуче качаешься вслед за прибоем, сливаясь в одно
С колоссальной и вечной водой, что готова вести за собой,
Забирая контроль и даруя свой собственный такт и покой;
Ты приходишь сюда, когда всё слишком сложно и странно,
Когда ты не знаешь, когда ты теряешь свой базовый тон
И не видишь октавы, когда размываются смыслы и грани —
Садишься на влажную гальку, склоняя красивую голову набок
И слушаешь, каешься, крутишь по кругу одну перифразу,
Ища в ней балансы и пьес резистанс, и найдя, отдаёшь её морю:
Твой голос взлетает над сизым прибоем и больше не тонет,
Взвиваясь все выше, звучит ещё чище, кроит свои формы,
Фигуры и темпы, и нормы, сплетается с ветром, его разгоняет,
Сметает пределы, рефреном разносится в куполе неба
И заполоняет, тебя поднимает над глянцевой гладью —
Ты гладишь искрящую вечность озябшими пальцами,
Медлишь, и наконец открываешь глаза, ощущая внезапно
Касание волн, их родной перекат, всегда тёплую гальку,
И мягким оттенком — текучее пенное эхо, что тает вдали;
Ты шатко вздыхаешь, дрожа отражением жёлтой луны,
Улыбаешься и продолжаешь вполтона, лучисто и полно.
5/8/20