1.идиллия
всё неподъёмней тишина,
грех заколдованной гордыни,
как голубь в рыбине идиллий,
плыви и думай — спасена,
прими счастливое лицо
из рук полуденного бога,
к чему напрасная тревога,
в краю святош и гордецов
стоит такая тишина,
что поневоле принимаешь
любые звуки за приманку,
твоя идиллия смешна.
2.вопросы без ответов
станет ли ветер стыдиться солнца,
если устанет оно светить,
не коростель ли внутри свистит,
словно кузнечики паркинсона?
мне никогда не понять, зачем
шут корабельный в своём упрямстве
так неоправданно беспристрастен,
словно наследственный казначей,
в море хмельное швыряет дни,
пересчитав до минут последних,
если у солнца дрожат колени,
кто их поможет ему склонить?
3.рожа мира
при луне молодится улей,
да в полнеба сопенье пчёл,
что тут можно сказать ещё?
в благодатном краю пачулей
даже звёзды горят не те,
мир, с которым срастёшься кожей,
вдруг такую покажет рожу,
и ехиден, и оголтел,
что раскинешь своё житьё
и поймёшь в простоте душевной —
нет спасения от лишений,
будь хоть трижды умом остёр.
4.партизан
ежи выстукивают сутки,
всего осталось пара дней
сентябрьской осени, над ней
уже столпились индоутки,
галдят, пытаясь осознать,
тщету надуманных иллюзий,
мужик в заштопанном картузе
стреляет в птицу не со зла,
в своей заезженной тоске
глядит вепрём иносказаний,
он — бог, он это показал бы,
он начертал бы на песке
холодном, влажном от дождя
иную схему мирозданья,
но, обречённый партизанить,
палит в пернатых доходяг.
5.желтые птицы
предвестники осени — жёлтые птицы,
желтее всего, что когда-либо было,
мне кажется, это похоже на милость —
успеть подготовиться или проститься,
я тоже успею, бесславное лето
закончится, так и вполне не начавшись,
обиженно ветками клёны качают
и красные листья швыряют, как ветошь,
под ноги бредущим дождям-пилигримам,
у них нет ни времени остановиться,
ни даже отведать студёной водицы,
которая в дар уготована зимам.
6.недоступное
королевский покой
для того, кто не с нами,
чей надёжный посланник
запорошен песком,
тут тебе и горох
понасыпан, и чары,
проступает усталость
как туман над горой,
вот тогда и держи
миража вдохновенье,
словно ангелов пенье
над покоем кружит
для того, кто другим
миром вымазан густо,
чьё видение — пустошь,
недоступный регистр.
7.пражская осень
кто бы скользил по твоим проулкам,
пражская осень, моя сестра,
ты так прекрасна и так стара,
впору спускать с поводка манула,
чтобы бродил по твоим дворам,
нежно мурлыча, как кот ученый,
солнечным светом раззолоченый,
рыцарь скупого его пера,
время оставшееся до спячки,
пусть он опишет таким как есть,
солнечный зайчик в твоей руке,
ты его бережней вряд ли спрячешь.