эта комната окружает меня со всех сторон,
сжимается, скручивает и мнет.
мою голову уже не различить в синтетических простынях и пододеяльниках.
одеяла спеленали мое ночное тело, и я теперь их мертвый ребенок.
— кто же спит под одеялом в такую жару? — спросит меня читатель.
— я сплю под одеялом в такую жару, читатель, — отвечу я.
— а вот чего ты не спишь?
это меня придавило шкафом, набитым ненужными вещами: футболками и наволочками,
книгами и сувенирами из прошлой неосознанной жизни.
так разве жизнь бывает осознанной?
конечно, бывает, но это другая жизнь — не та моя.
здесь света нет, только вымышленный, который ты посылаешь мне из глубины расстояния. а я и не знал, что бывает такой свет.
все эти тарелки, брелки и калькуляторы,
все эти запонки, галстуки, ноутбуки, розетки и бутылки
натолкнули меня на мысль, что война — это комната, оставленная тобой.
то есть все есть в том же пространстве, но потеряло всякий смысл, вообще всякий, даже тот, которого не было. и наступает взрыв, направленный внутрь так, что ничего не остается. точнее, все остается на прежних местах, только этих прежних мест не остается. исчезают сами слова, сами смыслы. без тебя все война. все схлопывается бетоном и штукатуркой. для хорошего стихотворения всегда нужна война. я сочиню войну. по образу твоему и подобию.
я возьму белый лист и скажу: вот небо — для дыма. проведу горизонтальную линию и назову нижнюю часть листа землей — для пожара. нарисую птиц и животных, назову их истребителями и танками.
и, наконец, я нарисую человека и назову солдатом.
война готова. а вместе с ней готово и стихотворение, в котором я в комнате, которая без тебя — война, уродующая и уничтожающая меня вылетающими из шкафов бомбардировщиками, выпущенными с потолка ракетами, выбегающими из-под кровати и стола пехотинцами и плывущими из раковины вооруженными кораблями и подводными лодками.
и пусть читатель спросит: что это? почему ты не пишешь про фонарь, так красиво светящий за окном, про птицу, уснувшую на ветке, про ребенка, играющего в войнушку?
— дорогой читатель, — отвечу я, — каждый человек от природы имеет право быть покинутым. я просто использую свое право быть оставленным и брошенным в этой комнате. все, что за моим окном, не совсем мое. это другая, чужая война. не говорите мне, что война не бывает чужой. бывает. видите, у меня нет кольца на пальце, а у нее — есть. так что война бывает чужой. и я не знаю законов и правил чужой войны.
меня обнимают стены, комната берет меня на руки и несет куда-то по коридорам многоэтажного дома. может быть, на чердак, может, в подвал, а может, в соседнюю комнату. оставляя мои ложки, будильники и свитера — в прошлом. в чьем прошлом? в ничьем прошлом.
ведь война. у войны нет воспоминаний. у войны есть самолет, корабль и солдат, летние платья, босоножки и прозрачная помада, чтобы написать на зеркале: я ухожу, будь счастлив! а я даже не смогу прочесть, ведь помада прозрачная.
так что буду счастливым, даже не узнав о том, что ты мне этого пожелала. моя маленькая девочка. моя война.