Голый вечер, молчаливый Будда,
рваная свобода на ветру,
я своё накалываю слово
на неразговорчивую тьму.
Глина небосиняя твердеет,
трын-трава в обёртке тишины,
смерть моя бессмертная мертвеет:
у неё тепло моё горит.
Человечьи гнёзда расставаний:
чувства улетают не на юг,
мир греховных чар недосягаем,
если у любви украден Ом.
Время разложило нас на леммы,
залатало в склеенные дни.
Я впадаю в медленную спячку
на изломе зыбкой пустоты…