Стаи скворцов в небесах
кружатся непостижимо,
с рокотом реактивным,
падают прямо на плечи,
молниеносно-проворно,
ошеломляя сознанье…
Вдруг поворот и опять –
плавная вертикаль…
Помню как жар донимал
мой детский ум ненадёжный,
мир обозримый сжимая
в точку твердейшей песчинки.
Разум проткнУтый иглой,
вдруг разрывался как космос,
древний big bang пресловутый…
Сжатия и расширенья
двигались словно валы…
Крохотных птичек поток
то разлетался на клочья,
то вдруг магнит неизвестный
стягивал в плотную массу
этих безумцев крылатых
в танце их ритуальном.
Трансовое круженье
страхом пещерным накрыло
наших котов простодушных,
в землю вжимая, затем
резко бросая в кусты.
Вжжик!… Вдруг иная картина:
в маленькой комнате сон,
я на кроватке у двери,
а под окном (метров пять) –
зона родительских тайн…
Снова в космической мгле
чувствую страх запредельный…
Мама, ты где?… её нет!…
Я одинок и обманут.
А на соседней кровати
самые близкие люди!!!
Сдавленная возня…
Ум не справляется с этим
падает словно в дыру,
где нет ни света, ни смысла.
Стыд, вожделенье и ужас
в доме висят до утра.
Стая скворцов, как косяк,
быстрой карибской макрели
крутит в воздушных волнах
Мёбиуса восьмерки.
То пропадая почти,
то, вдруг, почти криминально,
крыши домов задевая,
падает с летних небес…
Красные диски в глазах –
с солнцем плохи переглядки.
В дом, наконец, ухожу
памятью ослеплённый…
Виски
с кусочками
льда
всё
возвращает
на
место.