Профессор был поджар и моложав,
Под семьдесят, улыбчивый со всеми.
Успешная карьера и жена,
Но овдовел. Остановилось время...
Она ушла. А он один замерз,
Забыл коллег, любимую работу.
К чертям дела! Терзал один вопрос–
Как дальше жить, надеяться на что-то?
Когда в душе резвится пустота,
И ветер воет безутешно тонко,
Квартира без жены, увы, мертва,
Ведь никогда в ней не было ребенка.
Когда ты проклинаешь день за днем,
Нет сил дышать, и хочется к любимой,
А в тяжком сне, туманном и густом,
В бессчетный раз опять проходишь мимо.
Звонок тревожный в предрассветной тьме
Подобен был сигнальному набату.
Спросоня, неуклюже, в суете,
Он дверь открыл. А там... А там собака.
Верней щенок, и дворник рядом с ним.
Старик-узбек с трудом шептал по-русски:
"Твоя однако, адрес посмотри"–
Блестел в шерсти металл полоской узкой.
Щенок скулил отчаянно, взахлеб,
Прижавшись теплым тельцем к старым тапкам.
– Но он не мой! Не помню...
Что за черт,
Ну как же я забыл, что брал собаку?
В охапку взял, щен облизал лицо,
Сопел по-детски жарко и игриво.
– Ну что? Друзья? Ведь нам в конце концов
Вдвоем полегче сладить с этим миром.
Малыш, уткнувшись головой в плечо,
Подтявкивал во сне, и дергал лапкой.
В глазах щипало что-то горячо,
На шерстку слезы капали украдкой.
Старик очнулся– чем его кормить?
Нет, надо срочно в магазин за мясом.
В лечебницу, что за углом, сводить–
Не дай Господь, вдруг подцепил заразу.
Прошло пол-года, невеликий срок,
Профессор ожил, снова улыбался.
Всему виной был беленький щенок,
Что ни откуда у порога взялся.
Они друг с другом верные друзья,
И жизнь полна веселья и загадок.
На свете одному никак нельзя,
Кто принесет изгрызенный в хлам тапок?
Коллега на бегу остановил:
"Ну как дружище? Справился? Полегче?
Ты за собаку уж меня прости,
Их души лечат лучше человечьих..."