Я прячу вуалью отжившие шрамы,
И грубостью буду на звук отвечать,
И пальцами в складки, чтоб были карманы,
Те, о которых лишь я буду знать.
Смотрите - живое, и дышить, смеется,
Хоть в клетке, но может людей рассмешить,
А то, что об клетку башкой часто бьется,
Так это он хочет поближе к нам быть.
Застегнуты окна в моем мавзолее,
И двери прикрыты, оторван засов,
Мы долго от придури, часто болеем,
Не слушая ветхих заветов отцов.