Хокинга не стало. В новостях полно всяких сообщений о его гениальности и несладкой жизни. Есть интересные, к примеру, Евроньюз сообщило, что Хокинг - создатель теории Черных дыр и теории Большого взрыва. А РИА «Новости» среди восхвалений сообщило, что Черная дыра это объект с бесконечно большой массой. Бедный несчастный Хокинг! Он действительно гений и борец, замечательный физик-теоретик и талантливый популяризатор науки. Но, конечно, представления о Черных дырах появилось задолго до работ Хокинга и Пенроуза, первым был, наверное, Гамов. Ну, а уж о Большом Взрыве и говорить не стоит, это стало ясно после нахождения Фридманом решения уравнений Эйнштейна для пыли, ну и затем, после обнаружения с помощью телескопа Хаббла всеобщего разбегания галактик. Как популяризатор науки: книги его нужно читать и детям своим рекомендовать: не ошибетесь, например, «Краткую историю времени». Жалко человека, славный был ученый. Это из моих воспоминаний:
«В Москву прилетел Хокинг. Я был знаком с некоторыми его работами. Были и переводы его статей, где автор писался «Гавкин». Это занятная тенденция, знаю, что и фамилию Эйнштейна пытались переводить, но сам не встречал. Этот дремучий лес как раз заканчивался, лучшие умы двинулись в физику, и Хокинг конечно прилетел в Москву вовремя.
Его лекция должна была происходить в ГАИШе, институте имени П.К.Штернберга, а меня попросил Мицкевич быть обязательно потому, что Хокинга с его знаменитой коляской, нужно было поднять по ступеням к дверям ГАИШ. Конечно, это была честь. Не всякого просили таскать Стивена Хокинга. Мицкевич был отчасти у руля, поскольку он должен был Хокинга переводить. Так что, может быть, таскал я Хокинга не совсем заслуженно, кто знает? Мы ловко его подхватили и доставили до дверей. В зале было полно народу. Хокинг говорить не мог, говорил через синтезатор речи, встроенный его друзьями в коляску. Так что, перевод был двойной: сначала сотрудник (наверное это был Кип Торн) переводил Хокинга на английский, а затем Мицкевич переводил с английского на русский. Содержания не помню, помнится только, что половину не понял. Это было не совсем то, чем я занимался. Но ясно было, что человек на грани открытия. Серьезного открытия, которое изменит всю физику, речь об испарении черных дыр. Для себя я понял, что его главный вывод был очень ясный: все поддается исследованию, а существование некоего существа в момент большого взрыва - сильно преувеличено. Кстати, это оказалось главной причиной разрушения его первого брака, наряду, конечно, и с другими, связанными с ухудшением здоровья. Я не знал, что у Хокинга впереди блестящие открытия и популярные книги, сделавшие его имя всемирно известным. Ничего этого я не знал. Смотрел на мокрый асфальт с желтыми листьями под ногами, шел себе к метро. Была осень. Листья кружились над ГАИШем и черной чугунной решеткой. На Университетском, на средней полосе, желтели и краснели яблоки. Было невыносимо красиво. Сейчас деревьев этих давно нет. А я шел к метро с такими же аспирантами. Черные дыры и прочие научные термины слетали бесконечным потоком с наших уст. И все нам было нипочем. Наука ждала нас. К науке ключ мне подарил Мицкевич. И не только мне».
Из Ю.Сенин «Н.В.Мицкевич. Фрагменты»
Это было в 1981 году, я вернулся из армии и восстановился в аспирантуре, вышли мои первые публикации в Западных научных журналах, но я не представлял, да и не мог, как вообще развивалась история с «эффектом Хокинга».
Реально, что сделал в науке Стивен Хокинг – теоретический вывод об испарении (излучении) Черных дыр (об этом дополнение). Этот эффект экспериментально не обнаружен, как бы не тащили за уши факты некоторые деятели. Не верю в красивые фотографии черной дыры (фотошоп продвинутой аспирантки). Вопрос об исчезновении информации никем не решен, и, на мой взгляд, это показатель порочности теории в этом виде. В любом случае, предложенное Хокингом объяснение о переходе информации в соседнюю вселенную мне не представляется серьезным. Есть в истории с Хокингом один момент, очень интересный для меня лично.
Это, пожалуй, можно назвать порядочностью и ответственностью ученого. Сейчас мало кто знает, что эффект испарения Черных дыр раньше Хокинга представили Яков Зельдович и Алексей Старобинский, а первым по этому вопросу высказался Грибов (Владимир Наумович Грибов). В дискуссии с Яковом Зельдовичем он настаивал на том, что благодаря квантовому туннелированию черные дыры должны излучать частицы. Об излучении черных дыр Хокингу рассказали Зельдович и Старобинский во время его визита в Москву в 1973 году, и Старобинский во время конференции в Варшаве в том же году. Старобинский вспоминал: « В 1973 году я сделал работу, в которой доказал ранее выдвинутую гипотезу моего учителя Зельдовича о том, что вращающаяся чёрная дыра может рождать пары античастиц и терять свою массу. Эту работу я и докладывал для всех в Варшаве. И в частности рассказывал её Стивену». Именно после этого Хокинг всерьез занялся черными дырами, до этого была чистая математика вместе с Пенроузом. Существенным отличием теории Хокинга было то, что любые черные дыры излучают, не только вращающиеся (так же считал и Владимир Грибов). Новый взгляд на черные дыры постепенно стал связываться с именем Стивена Хокинга, но в результате он публично признал, что приоритет за Зельдовичем и Старобинским. Во всяком случае, в 1981 году это прозвучало в ГАИШ. И в этом большое достоинство Хокинга. Тем не менее, явление называется «эффектом Хокинга», назвали хотя бы «Эффектом Старобинского-Хокинга», но нет, это вековая проблема русской науки.
Фото: Стивен Хокинг.
P.S. Атмосфера у физиков того времени была особенная. Помните, наверное, «Физики шутят» (Обнинские шуточки 1966-го года). Но Зельдович был особым весельчаком, как и его окружение. Рассказывают, что когда Якова Борисовича избрали академиком, в Арзамас-16 на банкете по случаю этого события Зельдовичу подарили чёрную академическую шапочку (носили такие примерно до 1960-х годов) и плавки. На шапочке была надпись «Академия Наук СССР», а на плавках — «Действительный член».
Еще один прикол ваш покорный слуга наблюдал самолично: Зельдович выступал в ГАИШе с какими-то новыми теориями в космологии. Это был один из вариантов единой теории поля. Писал он все мелом на доске, зал внимал. Последний результат был: нечто на 10 в минус какой-то немыслимой отрицательной степени. В конце были вопросы, он красиво отбивался и объяснял. И уже затихло все, когда через секунду должны уже все подниматься, и вдруг какой-то ботаник скромно и стеснительно поднялся и спросил, что такого не может быть, такого маленького числа. Зельдович задумался и смотрел с минуту на свои каракули. Потом воскликнул: «А…», подбежал к доске и изящно черканул минус, превращая его в плюс.
Ну и наконец: На одном из собраний Зельдовича попросили высказаться на философскую тему «О форме и содержании». Зельдович ограничился одной фразой: «Формы должны быть такими, чтобы их хотелось взять на содержание»
14.3.1918, 15.8.2020