На нашей, такой необъятной,
И будто нездешней Земле
Вся тайна души невозвратной,
Потерянной в чьей-то золе.
Оплавилась горстка заката
Дымящимся сентябрём
У домика деда, поджатым
Сухим и уродливым пнём.
Последней безжизненной струйкой
Несёт эту весть по дворам,
И делится с кем-то чешуйкой,
И не доверяя богам.
Телега прощается с веком
В заплатах от тягот и войн,
Прощается и с человеком
С провинциальной судьбой.