Через пару дней она позвонила по телефону –
молодой голос
моложе, чем обычно,
такой же капризный,
подчиненный ломкому настроению.
Спрашиваю о здоровье (она часто болеет).
"Как когда… – её голос насмешливо
идет по трапеции,
просит прийти этим вечером.
Иду к ней. Какая чудесная
луна над городом невероятно-призрачным.
Улыбаюсь все время – и городу, и Китежу,
и предстоящей встрече.
В Шереметевском
останавливаюсь, гляжу на синие тени деревьев:
импрессионистские выверты света,
музыки и стиха.
Издалека
вижу желтые пятна её окон.
В комнате неуютно, как-то холодно.
Лежит на своей узкой кровати.
На столике - лампа,
недопитая чашка чаю, папиросы...
Не сказав ничего, сказала так много:
"Не раздевайтесь. У меня холодно".
О! это чисто женское свойство:
от обид и огорчений
искать прибежище в своей постели.
Болезнью можно объяснить все...
и больше ничего
объяснять не надо.
Присел на стул у кровати.
Улыбнулась, как то особенно:
чудесный жест беспомощности
и обворожительной женственности,
который всегда, тем не менее,
знает свою страшную силу.