5.
Цыганской жизни колесо крутилось.
И как-то раз, спустя пятнадцать лет,
Совсем случайно Роза очутилась
В краю, где родилась она на свет.
Остановился табор за рекою.
Померкнул свет дневной, костры зажглись,
Бездонно небо, тучи разошлись,
И ветерок секретничал с листвою.
Остановился табор за рекою…
Как золотистый диск луна плыла.
Устала Роза за день и спала
В повозке. А именье родовое
Так близко. Отчий дом… Родимый кров…
Как сладко спит! Витая в мире снов,
Она спокойна, ничего не зная.
Укрыла землю тишина ночная…
Затихли в таборе все голоса
И прекратилось всякое движенье.
Поговорим теперь о чудесах –
Уместно здесь такое отступленье.
Когда-то Роза маленькой девчушкой
В атласном платьице и в бантах, как игрушка,
Попала в табор. Время покатилось,
Богатая одежда износилась,
Последний яркий бантик потерялся,
И только чудом у неё остался
На шее медальон: овальной формы,
На полустертом, тусклом фоне черном
Едва заметно буквы проступали.
Когда-то они золотом сияли,
Ну а теперь от прежней красоты
Остались лишь, увы, одни следы.
Но Роза берегла тот медальон,
Как будто знала, что однажды он
Сыграет в её жизни роль большую.
А руку он не мог привлечь чужую –
Ажурным золотом и блеском не манил,
Но ей, как видно, счастье приносил!
Ещё одно мы чудо приведем:
Пятнадцать лет назад её отец,
Оставив все надежды наконец,
Покинул опустевший, грустный дом.
И поселился он один, в глуши,
Забрав с собой двух старых, верных слуг,
Чтоб суетой не беспокоить слух –
Искал себе лекарства для души.
Не знал никто, чем занимался он.
К себе он никого не приглашал,
Из дома крайне редко выезжал.
При встречах сдержанный и строгий тон
Удерживал знакомых от расспросов.
А если речь о нём зайдёт, то просто
Он незаметно тему изменял –
Души ни перед кем ни раскрывал…
Один раз год он наезжал в именье.
Всегда в один и тот же летний день
Шёл на могилу, где соткало тень
Ветвей акации переплетенье.
Стоял – молчал. И молча уходил.
Лишь мысленно с женой он говорил.
Потом дня два делами занимался –
Хозяйство проверял, давал наказы
И снова уезжал к себе. Ни разу
Хозяин дольше здесь не задержался.
Но в это лето вышло по-другому.
Был вынужден прожить он две недели
В своём именье. – Хлопоты о деле
Каком-то привязали его к дому.
В свободные часы между делами
Безжалостная память просыпалась.
Чтоб заглушить её, он виделся с друзьями,
И так случайно дружба завязалась
Меж ним и юношей двадцатилетним,
Который жил в имении соседнем.
На эту дружбу подивился свет –
Им было общество друг друга так приятно,
Как будто между ними тридцать лет
Не пролегло. Но, впрочем, всё понятно…
Хозяин сумрачный усадьбы пустовавшей,
На протяженье стольких горьких лет
По дочери пропавшей тосковавший,
Нашёл для нежности родительской предмет.
С ним Эдвард был и искренен, и прост,
Тактичность проявлял он в разговоре,
Мог озорно парировать вопрос,
Мог рассмешить, мог ту же и поспорить.
Был молод, но умён не по годам.
Ну, в общем, дружба эта, как бальзам,
Для нашего отшельника явилась,
И с этим жизнь его переменилась.
Цыганские пути не проследить –
Идут они вослед за вольным ветром…
Так, значит, только чудом объяснить
Мы сможем то, что табор этим летом
И в эти дни прикочевал сюда.
И то, что наша Роза, наконец,
Попала в отчие края тогда,
Когда в именье жил её отец.
Три этих чуда вместе соединились,
И для рассказа продолжением явились.
6.
На следующий день весть разнеслась,
Что табор за рекой остановился.
Компания из знати собралась
Поехать к вечеру повеселиться –
Послушать песни, пляски поглядеть
И у костров цыганских посидеть.
Приветливо их встретили цыгане. –
Чем больше дорогих гостей съезжалось,
Тем больше золотых монет в кармане
После веселой ночи оставалось.
А, между прочим, там и Эдвард был –
Цыганские напевы он любил.
Потрескивал костёр, звенели струны
И, чёткий отбивая песни такт,
Кружились стройные фигурки юных
Цыганок. Юбок яркие цвета
Сливались в разноцветный хоровод,
И волосы по ветру разлетались,
Как птицы, руки смуглые взвивались…
Красивый и загадочный народ!
В кружок цыганки снова собрались.
И вместо звонких, быстрых, огневых
Задумчивые песни полились…
О, сколько чувства ощущалось в них!
Заткала ночь узором золотым
От края и до края небосвод…
Забыто время. Песня спорит с ним,
Она над разумом и сердцем верх берет.
Проста мелодия, и даже не понять,
Чем так она умеет подчинять?..
Всё отошло… И главное сейчас –
Мелодия, которая лилась.
В ней цель и смысл,
Волненье и покой,
И жизнь, и мысль…
И снова за рекой
Кружились тени, и костёр плясал,
Веселье бубен звонкий рассыпал.
Гостей последней песней проводив,
Угомонился табор и затих.
Назавтра, отдохнув от бурной ночи,
Компания собралась обсудить
Вчерашнее. Решили, было б очень
Неплохо всё, пожалуй, повторить…
И повторили – в эту ночь, в другую.
Собрали уж компанию большую.
И те, кто раньше ехать не хотел,
Рассказы услыхав, не утерпел.
– К цыганам нет, конечно, уваженья…
Но если это ради развлеченья ? …
Три бурных ночи табор веселился.
Звенело золото, лилось вино!
А на четвёртую – случилось
Здесь приключение одно…