Ты не прячешь припухлости глаз,
Ищешь лишь ты причины в себе,
Потерял, не искал и пропал,
На волнах белых войлочных стен.
Завывает сквозняк диким зверем,
Его тембры запнулись о тюль,
И буравишь ты тут проходящих,
Не летающих более мух.
Перепачканы в чёрное руки,
Уголь скулы как нож очертил,
В унисон скрипят твои зубы,
Громче голоса плачущих ив.
Всё по кругу играет кассета
Твоей памяти в нуаре кино,
Как уходит она в платье белом,
Как смеёшься ты вслед ей на зло.
Ведь не думал исхода сегодня,
Невозможному быть не с тобой,
Но нарушил границу живого
И без выстрелов был этот бой.
Она долго терпела удары,
Что ты плетью из уст своих лил,
И ложились всё новые шрамы,
На окопы заживших могил.
А теперь тебя мучает совесть
Или эго нарцисса кричит?
Поздно милый кусаешь ты локти,
Ты себя, не её, хоронил.