Сумасшедший
(Посвящается тем, кто невзирая ни на что, больше жизни любит правду. Это про нас.)
Он твердил, что живём мы бесчестно,
Ибо век этот сшит не под нас,
О властях отзывался нелестно,
Не любил ни вранья, ни прикрас.
А его поучали, стыдили,
Наказаньями свыше грозя:
"примирись! Ты никчёмен, бессилен!
Чрез судьбу перепрыгнуть нельзя".
Он доказывал: "так не бывает,
Чтобы счастье в богатстве искать!
Кто в стяжательстве жизнь прожигает,
Будет в старости локти кусать".
Но бранилась толпа и кипела:
"Что ты смыслишь? тебе ль говорить?
Нынче деньги - первейшее дело,
А о прочем забавно тужить".
Он свирепствовал: "Как же всё лживо!
От слащавых опухли речей,
Но за ними - лишь жажда наживы,
Место правды - средь нищих бомжей".
Но шипело пугливое стадо:
"не подстроится мир под тебя!
Никому твоей чести не надо,
Ведь у каждого правда своя".
Было всё: дурдома, и темницы,
И пинки, и уедливый смех.
Только он не желал примириться,
Не считал неизбежностью грех.
И когда вдруг ненастье настало,
Вышла жизнь из пределов своих,
Вся толпа по углам ускакала,
Только он не поник, не затих.
Подвизаясь и в слове, и в деле,
Помогал обделённым, чем мог,
Злые рты наконец присмирели,
Ибо поняли: близко к ним Бог.
И сказал подстрекатель, бледнея,
Раздавив свою спесь, словно вошь:
"Сумашедший стократно умнее,
Наша стоимость - Ломаный грош".
Дни проходят, века пролетают.
Но судьбой нам дана колея:
То толпа нас бичует, съедает,
То от страха сама не своя.
Тот же крест, что и десять столетий,
Та же чаша повсюду в пути...
Боже мой! Дай препятствия эти