Под вечер, ибо я — сова,
Пойду-кось по Некрасова,
И выпью, чай, не кваса я,
А чё-нибудь ещё.
Сверну на Маяковского,
И хлопну не чайковского,
А чё-то растаковского,
Чтоб стало горячо!
На улице Рылеева
Бюджет не пожалею я,
Одну мечту лелея я —
Подбавить бы газку.
Займу четыре тыщи я
У нищего с Радищева,
И разгоню зелёную тоску!
Потопаю по Кирочной
До рюмочной-распивочной —
У Пестеля в разливочной
Сам Бог велел поддать,
А там и до Литейного,
Загульного, затейного,
Питейного —
Совсем рукой подать...
Ах, синие и красные,
Друзья мои прекрасные!
Имея цели ясные,
Идти всегда легко!
На Моховой, на радости,
Средь прочей всякой гадости,
Приму на грудь — отнюдь, не молоко...
Земля уже не плоская,
Походочка матросская —
На улице Жуковского
Слегка себе штормит.
И нет ногам доверия,
Ведь пью не как евреи я,
А пью я, как квасной антисемит.
На улице же Чехова,
На Чехова для смеху я,
Для смеху я на Чехова
Веду эксперимент.
История короткая:
Мешаю пиво с водкою,
Я даже этот сфоткаю момент!
Ой, мама, мама, где же я?
А там же, где и прежде я!
Сходи за папиросами,
И хошь кого спроси.
Я снова на Некрасова —
А он мне близок классово,
С вопросами, как жить нам на Руси...
С парадными, подъездами,
С свиданьями подзвездными,
С соседями нетрезвыми,
С блинами и с икрой,
С дворами и колодцами,
С ворами и уродцами,
С армейцами и флотцами,
И с новой детворой.
С попойками и крышами,
С помойками и крысами,
С сомнительными мыслями,
Что издавна со мной,
С батонами и булками,
И с пешими прогулками -
Глухими переулками
Под муторной Луной.
На улице Некрасова
Зри представленье кассово:
Движенье тарантасово
Сейчас остановлю,
И громко крикну в окна я:
Родная, сероокая,
Как я тебя, жестокая, люблю!
Обманываться рад и сам —
Над вымыслом и градусом
Слезами крокодильими
Пожалуй, обольюсь…
Не пустишь, ну и — ладушки!
Иди к такой то бабушке!
Возьму ещё отравушки,
И сильно отравлюсь!
Ведь жить то как-то надо ведь -
Пора себя порадовать,
Куда ещё откладывать —
Когда ещё влюблюсь?!