Захваченные жизненной тщетою,
Мы, пребывая в равновесии шатком,
За человеческое платим нищетою,
За волчье одаряемы достатком.
Как ни плутай в хитросплетении судеб,
В одном лишь успеваю убедиться –
Небесное оплачено не будет,
За чертовщину выдадут сторицей.
Мне за любовь втройне вернули болью,
За глупость я сорву аплодисменты,
За подлость буду принят я к застолью,
Предательство положив под проценты.
Ты хочешь в холе содержать загривок?
Тогда согнись, впрягись и раболепствуй,
Коль повезешь возницу молчаливо,
Тебе дадут по мере и потребству.
Ну, а взбрыкнешь, суда не обессудя,
Кто ел с руки, вдруг, сами стали горды?
С телеги спрыгнут, нервничая, люди,
И под хомут вожжами, да по морде.
Кто милосерд, тому опять быть битым,
Кто правдолюб – дверей тюремных скрежет,
Поддайся лишь – иди, ешь-пей досыта,
Чуть пожурят, простят и не зарежут.
За милость к падшим осмеют площадно
Гражданских войск солдаты и солдатши,
И также быть избитому нещадно,
Причем, увы, подчас, самим же падшим.
Едва взойдя на жизненные круги,
Одно мы понимаем изначально –
Добра всебескорыстные потуги
Оплатит зло, как это ни печально.
Взлетай, взлетай – поймут, надломят крылья,
Привяжут полотенцами в палате,
У золота есть видимость всесилья,
Пока не предъявили счет к оплате.
Все русское богатство греют черти,
И подают с глубин подземных ада.
Вы там себе отрежьте и отмерьте,
Я перебьюсь, мне ничего не надо.