Сумерки влажные город накрыли,
Улочки узкие еле видны.
Редких прохожих дожди промочили,
В лужах скрывают следы.
Шёл весь озябший по этому месту,
Промокший, подняв воротник.
С тяжкою думой писатель известный,
Образ в романе похож на двойник.
На ось временную нельзя полагаться,
События прошлых скрепила печать.
На преступление в порыве поддаться,
Топор как улика и Божья свеча.
Площадь Сенная, место раскаяния,
Землю целует на коленях Родион.
Толпа вокруг смеётся окаянная,
И строй солдат прошедших батальон.
КатАрсис не вышел, похож на припадок,
От перехода сумасшедшего на дикость.
И ничего не осталось, как явка в участок,
С признанием чистым уряднику в милость.
С намерением и побуждением внезапным,
По Уложению свода статей уголовных.
Отправить ссыльнокаторжного с этапным
В острог, для отбывания сроков законных.
А город жил своей развратной жизнью,
Дома для встреч, трактиры, кабаки.
Класс высший опустился в нижний,
Зря только трёт чиновник пиджаки.