Проза
Огира не видела солнца уже два года с тех пор, как в их суровый край пришла затяжная зима Начиналось все, как обычно, для северных широт: с сентября температура стремительно падала, световые дни становились короче, ночи длиннее. Со стороны вечных льдов подули штормовые ветра, вскоре пошел снег.
Никто не удивился снегу в сентябре, всякое бывало. Старожилы вспоминали, что снегопады бывали тут и в июне, еще растает. Но снег не таял, более того, его становилось все больше и больше, превращая маленькое поселение в один большой сугроб. Местные службы не справлялись с уборкой дорог от снежных покровов. Было принято решение: оставлять для передвижения лишь узкие улочки, рассчитанные на одного человека, и «карманы» для пропуска идущих навстречу.
В первое время было трудно организовать движение по таким «магистралям». Жители не хотели уступать друг другу дорогу, ждать, пока пройдет встречный. Спорили, ругались, кто кому должен, создавали «пробки», устраивали потасовки, драки. Пришлось ставить дополнительных примитивных роботов-регулировщиков. Они отслеживали идущих навстречу, давая приоритет то одной, то другой стороне, приказывая оставаться в карманах и ждать своей очереди. Конечно, система была не идеальна, но в целом работала. Да и в поселении было около двухсот душ, большей части которых не было права покидать свои жилища.
А снег не прекращался. Через несколько недель улочки превратились в туннели, крышей которых служила толща снега, полностью скрыв серое небо. Пришлось подключать искусственное освещение и делать отверстия для доступа кислорода. Люди старались не выходить из квартир — каждая вылазка стала настоящим испытанием не только для клаустрофобов, но и для остальных. Однако, как выяснилось, в этом были и плюсы: сугробы служили отличной защитой от штормовых ветров, бурь и даже ощущалось несколько теплее, чем снаружи
Тонны снега давили не только на психику людей, их массы не выдерживали стекла крохотных окон. Пришлось в срочном порядке замуровать все окна ниже уровня снежного покрова. Теперь лишь жители верхних этажей могли видеть, что происходить снаружи, надеясь, что сугробы не дойдут до них.
Огире повезло: сотрудники Международной академии наук, жили на верхних этажах единственной в поселении закрытого типа высотке с большими обзорными окнами. Молодая девушка негодовала такому «счастию»: куда ни глянь — виднелось лишь бескрайнее белое полотно. И то при хорошей видимости, а таких мгновений можно было пересчитать по пальцам одной руки. В остальное время шел густой снег в непроглядной темени.
Огире и раньше казалось, что зима властвует тут вечно, А смену «сезонов» устраивают какие-то силы. Ненадолго. Чтоб люди не сошли с ума. Сейчас у них сломался вдруг «контролер», и природа, воспользовавшись моментом, мстить за вторжение в ее законы.
«Бред!» — силой воли вырвала себя из наваждения Огира, сидевшая на любимом подоконнике — «Пора завязывать с этой фантазией. Уже не маленькая! Тоже мне младший сотрудник Мана... Свихнешься совсем! Ничего! Однажды все кончится! Скорей всего, затопит по уши, что неудивительно. Надеюсь, тогда уж нас точно перекинут в более благополучный район. Хотя, место-то неплохое, даже зимой, когда проясняется и светит еще холодное солнце. А лето яркое, пестрое. Словно, все торопится пожить, погулять на славу, взять от жизни все, догнать и перегнать. Тут летом ночей нет. Белоночье, спать невозможно физически, постоянно бодрствуешь. Влияние окружающей среды. Правда, иногда отрубает, все-таки не местные мы организмы. Не завидую «лицам»: они застряли здесь на всю оставшеюся жизнь. Хотя сами виноваты: нечего было вершить свои злодеяния. Не заниматься же нам исследователям А-ка-49 строительством корпусов»
Противно вибрирующий на запястье браслет заставил девушку оторвать взгляд от белоснежной дали. Она с неохотой слезла с подоконника и прошла во внутрь комнаты. Немедля ни секунды, Огира откинула мягкую ткань и залезла в капсулу. В ближайшие полгода она будет исследовать планету при помощи робота-техника и силы мысли. А когда проснется, возможно, увидит пестрые краски Белоночья. Возможно...